Экзистенциализм. Период становления - [78]

– Вы знаете, я, наверное, не смогу так хорошо на этот вопрос ответить, потому что он действительно требует большого размышления и большого, долгого ответа. Могу сказать, что вы правы. Это вообще Ахиллесова пята всего экзистенциализма. При постоянном подчеркивании субъективности, всегда неизбежно встает вопрос о Другом.

У некоторых экзистенциалистов он решается более-менее удовлетворительно, как у Ясперса с его экзистенциальной коммуникацией, или у Бубера с его философией диалога, или у Бердяева с его коммуникативными размышлениями. А у таких, как Сартр, все очень плохо в этом смысле, мы об этом еще поговорим («Ад – это другие»). Кьеркегор, как вам сказать? Ну, конечно, он не солипсист, субъективизм его не приходит к какому-то эгоцентризму. Мне кажется, что у него чего-то похожего на ясперсовскую, тем более буберовскую концепцию Другого, такой теории коммуникативности и интерсубъективности нет.

Но я думаю, что тут надо действительно требовать от человека, от мыслителя, то, что у него есть, а не то, чего у него нет. Конечно, он не какой-то жуткий эгоцентрик. При этом, конечно, интроверсия, самоанализ, саморефлексия у него – главное. Я думаю, что просто очень важно понимать духовный контекст, в котором он действовал. Да, это Гегель, это восприятие личности как чисто гносеологического субъекта, культ всеобщего… И ему очень важно было «прыгнуть» резко в другую сторону: сказать о ценности Единственного. И это часто производит впечатление. Это, кстати, параллельно рифмуется чем-то со Штирнером, его современником, и в чем-то главном они пересекаются даже больше, чем может показаться на первый взгляд. Интересная тема, кстати: экзистенциальные идеи у Штирнера.

Но мне все-таки кажутся существенными три вещи, если очень коротко отвечать на ваш вопрос. Во-первых, подробно эту тему Кьеркегор не разбирал. Во-вторых, он, конечно, не был эгоистом, эгоцентриком, солипсистом, иначе бы он не стремился, например, спровоцировать толпу. И в-третьих, очень важно то, что он, с одной стороны, отталкивается от гегельянской философии, с другой стороны, от вот этого омассовления, которое вокруг него происходит и которое он на своей персоне очень хорошо испытал в связи с этой травлей со стороны журнала «Корсар». Он был очень чуток и постоянно твердил верную мысль о том, что масса никогда не истинна. Я бы только эти три тезиса назвал.

– А мир для него есть?

– Ну, конечно, Кьеркегор всецело, как в высшей степени христианский философ, центрирован на теме Личность – Бог, и он, конечно, очень мало внимания уделяет природе, миру, вещам. В той мере, в какой он о них говорит, он именно говорит о выходе личности из природы, об уникальности человека как Божьего создания и так далее. То есть вся его философия центрирована на эту ось, как вообще в христианстве: Личность и Бог. Помните, у Августина: «Хочу знать Бога и душу. Бога через душу и душу через Бога. И более ничего!»? А мир?

Что мир? Он о нем особо ничего не говорит, то есть его другое волнует и интересует. А природа его мало занимает. Это интересно: когда мы дальше в ходе нашего курса дойдем, скажем, до Камю и Сартра, интересно будет сравнить их отношение к природе. Но мы об этом еще поговорим. Оно очень разное.

– Я бы хотел схему нарисовать очень простую, отвечая на этот предыдущий вопрос. Я тут подумал, мы все говорим: «субъективность», и у меня была четкая уверенность, что мы понимаем субъективность не так, как ее понимал Кьеркегор. Она у нас в совсем другой контекст вкладывается. Ну, у нас она вкладывается в контекст, который заявлен рекламой: твои личные переживания есть огромная ценность, и от них ты должен отталкиваться. То есть мировоззрение современного человека, и наше, я думаю, таково. То есть центр мира – это мы сами. Кьеркегор по-другому мыслит. По-моему, это мироощущение – как у аскетов в пустыне. Мир религиозного человека такой: в центре Бог, а не человек. И поэтому, когда каждый человек двигается к центральной точке, то люди таким образом приближаются друг к другу. Поскольку это – исходная точка, то люди, приближаясь к ней, начинают видеть лучше. Когда в комнате приближаешься из темного угла к источнику света, ты начинаешь лучше видеть и себя, и мир в целом, и людей. То есть, заканчивая мой комментарий, хочется сказать: у нас субъективность воспринимается в контексте сугубо личностных переживаний, а у него субъективность – в контексте отношений христиан с Богом.

– Вы, конечно, абсолютно правы, потому что субъективность, прежде всего, проявляется для Кьеркегора в страсти, а высшая страсть – это вера. Вера – это направленность к личному живому Богу. Поэтому, конечно, вы правы. Очень правильная трактовка.

– Если в центре эта субъективность, если есть замкнутость, восприятие всего, допустим, в духе «Сколько людей, столько и мнений», «Как хочу, так и пойму», то как происходит понимание? Кьеркегор хочет, с одной стороны, чтоб его услышали. Но как возможно быть услышанным, если каждый понимает исходя из рамок собственной субъективности? Как доходит его месседж, и доходит ли он? Или это неважно, чтоб он доходил? Тогда это уже постмодернизм с его окончательным и тотальным релятивизмом?