Экватор рядом - [74]

Итак, синьор Ламбертуччи — наш гид. В центре нас ничем не удивишь, мы исходили его уже вдоль и поперек. Кроме того, чутье умного человека подсказывает синьору, что мы хотели бы увидеть и Асмару окраин. Вот широкий разлет бетонного свода бензозаправочной станции, значит, начинаются асмарские пригороды. Такие красивые и несколько необычные, похожие на грибы с квадратными шляпками бензостанции возвышаются в тех местах, где главные магистрали города переходят в свое многокилометровое продолжение — эритрейские дороги.

Мы обращаем внимание синьора Ламбертуччи на большое число итальянских парней и девушек послешкольного возраста. Они собираются группками и здесь, на тихих, предокраинных улочках, у чугунных калиток двориков-коттеджей. Синьор Примо мнется, потом говорит:

— Девушки ждут хороших партий здесь или там («там» — это в Италии). А пока кавалеров хватает. Ну, а кавалеры…

Ну, а кавалеры, которых здесь действительно хватает, ждут, оказывается, главным образом другого — когда им стукнет 28 лет. Потом едут за высшим образованием или за работой «туда». Синьор Ламбертуччи весьма оригинально растолковывает нам фокус с цифрой 28. Все асмарские итальянцы — граждане Италии и в качестве таковых имеют шансы (парни, разумеется) стать на родной итальянской земле солдатами. Но они освобождаются от воинской повинности, пока живут вне Италии, а по достижении 28 лет — и на территории Италии. Волнующий пример патриотизма!

…Неожиданная остановка. Синьор Ламбертуччи говорит мне что-то не совсем попятное — уж лучше бы он изъяснялся на родном языке, чем на ужасной смеси из нарочито примитивного итальянского и отвратительного английского. Наконец, соображаю: нам хотят показать каких-то венер и аполлонов.

Въезжаем на небольшой дворик, почти сплошь заваленный плитами, крестами, ангелочками, римскими и греческими богами из искусственного мрамора. Из темного сарайчика доносится визг и скрежетание какой-то машины, за сарайчиком что-то чавкает. Перед нами вырастает громадный небритый детина в синей блузе, потертых «техасах» и широкополой соломенной шляпе. Оказывается, смахивающий на переуплотненное кладбище дворик и сарай — завод изделий из искусственного мрамора, а детина — его владелец, директор, главный и единственный инженер и вообще «маэстро». Несмотря на свой зверский вид и на постоянные деловые контакты с кладбищами, он оказался очень веселым и радушным человеком и с удовольствием показал нам продукцию своего «завода», в том числе и «особый заказ» — пятиметровую статую недавно скончавшейся императрицы Менен.

«Мраморный завод» — одно из 300 предприятий Асмары. Ламбертуччи провозит нас. мимо некоторых других, самых больших в Эритрее: текстильная фабрика «Баратолло», завод цветной керамики «Табаччи», пивоваренный завод «Мелотти», спичечно-бумажный комбинат ИЛФА… 300 предприятий — немало, не правда ли? Но даже перечисленные выше заводы и фабрики не бог весть какие «махины». На всех промышленных предприятиях Эритреи занято около восьми тысяч человек. Примерно 97 % предприятий Асмары — это конторы, магазины склады, пекарни, ремонтные мастерские. Все они и образуют список из 300 наименований. Частенько громкое название фирмы не совсем согласуется с ее деятельностью. Например, за вывеской «Международная коммерческая корпорация» прячется итальянский магазинчик со штатом в три человека, включая хозяина, торгующий трубами, шинами, унитазами и кастрюлями.

В последние два-три года увеличилось число итальянцев, возвращающихся на родину. Синьор Примо Ламбертуччи объясняет это хозяйственным «бумом» в Италии. Не знаю, так ли это. В Массауа я видел, как огромный итальянский теплоход «Нептуния» принимал в свои каюты эритрейских итальянцев, а в свои трюмы — их сундуки, чемоданы, ящики и корзины. В Асмаре срочно распродаются многие итальянские магазины в центре города. Броские красные строчки специальных объявлений призывают асмарцев помочь синьору такому-то быстрее оголить полки и прилавки его магазина — синьор такой-то уезжает в Италию.

В городе растет число эфиопских государственных и частных предприятий, в газетных объявлениях о найме все чаще мелькает пояснение «желательны лица эфиопской национальности» и все реже другое — «свободное знание итальянского языка обязательно». Медленно, но неотвратимо тускнеет «итальянский колорит».

ХАЙЛЕ СЕЛАССИЕ-АВЕНЮ

Хайле Селассие-авеню, украшенная великолепными пальмами, — гордость асмарцев. Толстые, мохнатые, чешуйчатые стволы деревьев увенчаны необыкновенно раскидистыми кронами — на широких тротуарах всегда тенисто, даже в самый солнцепек.

Хайле Селассие-авеню — многоквартальное чередование магазинов, оффисов, кафетериев, баров, пансионов с разными звучными названиями; там же большой кинотеатр «Имперо», здание бывшей эритрейской Ассамблеи, красивейший католический собор. Вдоль тротуаров — цепочка автомобилей всех марок и возрастов; у магазинов и кафе дежурят автофургончики.

Днем на проспекте пусто: простучит тросточкой старичок пенсионер, прошелестит черным одеянием монахиня, прошлепает босыми ногами мальчишка-газетчик. В тени пальм дремлют чистильщики обуви. Авеню оживает, встряхивается к вечеру. По асфальту катится поток автомобилей и велосипедистов с вкрапленными в него извозчиками-гарри. Центр города заполняется праздношатающейся «золотой молодежью», конторщиками, местными и «командировочными» купцами-арабами, бравыми американскими радистами, разносчиками кофе и галантереи. Простой рабочий люд окраин здесь не бывает. На проспекте у дверей магазинов выстраиваются торговцы-итальянцы, с надеждой всматриваясь в лица прохожих. Магазины всегда пусты: местному населению не по карману дорогостоящие импортные, в основном итальянские, товары.