Экватор рядом - [19]

— Зэнду.

«Зэнду» — значит питон. Всем стало очень «весело».

Сторож-калека провел на нашем участке всю ночь. Наутро нас разбудили крики Гизау:

— Мистер, мадам! Зэнду, зэнду!

Кинулись к сетчатой ограде, отделяющей участок от болота. Внизу, под невысоким обрывом, в густой тине свернулся лоснящимися кольцами огромный питон, поглаживая своей ромбической головкой очередную жертву — бездомную уличную собаку.

Не знаю, как другие, а эфиопские удавы нападают на животных «хвостом вперед». Мощным ударом хвоста они ломают своей жертве хребет и, молниеносно обвив ее двумя-тремя кольцами, колесом скатываются в трясину или какую-нибудь яму — это нам разъяснили наши приятели-эфиопы попозже, а пока мы с ужасом и отвращением смотрели на мерзкого разбойника. Ни крики, ни камни не испугали гигантскую змею. Время от времени питон приподнимал голову, и, казалось, бросал на нас презрительные взгляды, и еще туже сжимал труп бедной собаки.

Айлю послал мальчишек за винтовкой. Словно поняв его намерение, змея медленно, нехотя распуталась и, раздвигая высокие стебли папируса, уползла от своей добычи. Мы вопросительно посмотрели на сторожа.

— Сейчас придет, — кратко изрек Айлю.

Ему передали винтовку. Прошло минут десять. За это время бахардарцы успели нам рассказать, что этот угрюмый человек с кофейной плантации уже не раз встречался один на один с питонами, которых еще совсем недавно здесь было очень много. Сломанные колено и кисть руки — следы этих встреч. Мы невольно прониклись глубоким уважением к Айлю, которое сменилось чувством восхищения, когда действительно из папируса выполз зэнду, решивший, видимо, рискнуть ради добычи.

Едва питон приподнял голову, раздался выстрел. Серпами, привязанными к длинным шестам, Габри, Гизау и еще несколько парней вытащили раненое чудовище наверх и потащили его на недавно сооруженную волейбольную Площадку. И даже после того, как приехавшие, как всегда с опозданием, полицейские стали дружно колотить питона палками, он еще жил и бился в конвульсиях. Только через полчаса змея затихла, свернувшись огромной буквой «С» у волейбольного столба. Техник-итальянец, прораб со стройки, с опаской подошел к зэнду и вытащил рулетку: 5 метров 40 сантиметров! Мы от всей пуши благодарили Айлю за избавление от опасного гостя. Закинув винтовку за плечо, сторож впервые улыбнулся.

ПОЙДЕМ ПО ГЛАВНОЙ УЛИЦЕ

Главную улицу Бахар-Дара мы называем в шутку улицей Горького. Как почти во всех крошечных городках, это маленький участок сквозной междугородней дороги, в данном случае исторически сложившегося пути из Центральной Эфиопии на север, в Эритрею. Зовется этот путь «Дорогой тысяч ног». Наш полугород-полудеревня особенно красочно рассказывает о себе именно здесь, на своей главной и почти единственной улице.

Итак, давайте не спеша прогуляемся по ней из конца в конец провинциального городка — от развилки двух разухабистых, кривых дорог на западной его окраине и до северной оконечности улицы-дороги на берегу Голубого Нила — путь километров в пять-шесть.

Слева, метрах в четырехстах, геодезисты-итальянцы и несколько рабочих-эфиопов оконтуривают строительную площадку. Там, почти у самого берега озера Тана, очень скоро начнется строительство больницы. Она сооружается на западногерманские марки, и врачевать в ней будут немцы из ФРГ.

Кстати, группа специалистов из Западной Германии почти целый год вела в Бахар-Даре различные обследования и в 1961 году представила императору подробную программу превращения «Ворот в озеро» в один из крупнейших городов страны. В этом проекте есть свои плюсы и минусы, последних меньше, во всяком случае на мой взгляд. Плюсы и минусы в теории… а в жизни, к сожалению, можно вывести четко и жирно пока что другой математический знак — ноль. Его приходится проставлять в таких графах, как «финансирование», «квалифицированные кадры» и во многих других. Даже первый этап программы западногерманских планировщиков — увеличить площадь Бахар-Дара до 11 кв. км, а его население До 30 тысяч человек — дело еще весьма отдаленного будущего.

…Рядом с больницей будет построено общежитие для учащихся нашей Технической школы. Пока же здесь непроходимые кустарники, жесткая, высокая, в полтора-два метра, трава. Почему участок под строительство общежития запланирован именно здесь, за четыре километра от школы, мало кому понятно, и в том числе даже авторам общегородской планировки — немцам.

Еще метров 200–300 — и с обеих сторон к дороге вплотную подступают тукули и небольшие одноэтажные домики в зелени молодых эвкалиптовых рощ. Дорога становится улицей.

Амхара называют свои жилища «бет» («бейт»), та, граи — «агдо», а мусульмане Эритреи — «хедмо». Последние — прямоугольной формы, с плоской или чуть вздыбленной крышей. Стены хедмо складываются из камней, часто на глинисто-навозном растворе, крыши — из лозы и пучков соломы, обмазанных глиной. На севере выпадает куда меньше осадков, чем здесь, поэтому плоские крыши служат вполне надежной защитой от дождевой воды. Кроме того, плоские крыши — известная дань мусульманской архитектуре. К югу от Асмары я видел селения (скопления хедмо), прилепившиеся к крутым горным склонам и очень похожие на наши кавказские аулы.