Экватор. Черный цвет & Белый цвет - [42]

Я его не поддержал. А он, видно, свой вопрос задал исключительно из соображений вежливости, потому что последние звуки слова «глоточек» забулькали у него в горле вместе с огненной водой. Пил он довольно странно. Казалось, он выплевывал свои слова в стакан и мешал их с крепким напитком. Так, с собственными матерными словами этот напиток ему казался крепче. Пиво в доме Мики он пил по-другому. Большими жадными глотками, как носорог на водопое. А «коняги» за рулем белого БМВ он сначала лишь понюхал, а выпил только после меня. Не выпил даже, а пригубил. Человек, который все время пьет по-разному, не имеет собственного мнения, или не умеет его отстаивать, я это давно заметил. Такой человек никогда не станет боссом. Но это не значит, что все, кто пьет одинаково, делают головокружительную карьеру. Все эти мысли потоком пронеслись в моей голове и тут же развеялись, когда Сергей начал фыркать янтарными брызгами моего вискаря и своими словами.

— Я как увидел этих мужиков с листами алюминия, тут же подумал, что машина, которую я кинул в деревне, накрылась интересным местом. Ну все, думаю, разберут ее по винтику, так как разобрали этот самолет. «Стойте», — кричу им. — «Я сотрудник миссии ООН!» Соврал, признаться. Они остановились. Я говорю, что разыскиваю разбившийся самолет. Они делают вид, что не понимают. Но железки-то никуда не спрячешь. Глупо, в общем, они смотрелись. Они и сами поняли, что выглядят глупо. И, похоже, решили меня завалить. Они двинулись ко мне с такими лицами, что мне стало не по себе. А что, правильное по-либерийски решение. А не лезь ты, бел человек, в наши черные делишки. Единственный белый против толпы черных, да еще в сельве. Проще завалить, чем договариваться. Я в панике. Что делать, думаю? И надумал. Достаю ключи от Микиной машины. А на ключах у нее навороченный пульт висит и мигает красными и зелеными огоньками. Я такой даже в Москве ни у кого не видел. А тут, в Африке, и подавно. Показываю его африканцам и громко говорю, почти ору на весь лес: «В вашей деревне машина. В машине бомба. Бомба. Я нажму на кнопку, и машина взорвется вместе с вашими домами. Бум-бум.» Парни остановились. Тот, который, шел первым, замер с поднятой над землей ногой. Шансов у меня было немного, но, судя по их реакции, они были. Я всегда говорил — мы их недооцениваем, они нас умеют перехитрить и обыграть в любой ситуации. А в этой я их переиграл. Первый тихо поставил ногу на землю и сказал на хорошем английском: «Хорошо, чего ты хочешь?» «Пройти к самолету» «Там нет уже ничего,» — говорит мне этот человек. «А документы?» — спрашиваю и трясу этим пультом от машины. «Документы вот», — говорит он и тихо кладет на землю кусок авиационной обшивки. Потом засовывает свою грязнючую руку прямо в трусы и откуда-то из недр нижнего белья достает вот этот обгоревший паспорт.

Еще один глоток виски. Пауза.

— Я взял паспорт. Пульт продолжал демонстративно сжимать у них перед глазами. Затем приказал им идти вперед, в деревню. Я подумал, что до места катастрофы я никак сейчас не доберусь. Решил сделать это потом. Наш караван дошел до деревни. Когда я увидел «бимер», то облегченно вздохнул. А мои спутники наоборот напряглись. Они поняли, что я не вру. Хотя я, на самом деле, врал этим наивным людям. Они словно оцепенели. Я достал камеру и снял каждый обломочек на видео. Потом подозвал серьезного парня, того самого, у которого нога зависла над землей и попросил его рассказать все, что он видел на месте катастрофы. Он наговорил мне минут двадцать пять, я тебе потом покажу запись. Интересные, кстати, впечатления оказались у этого человека. Сажусь в БМВ, спокойно выезжаю на трассу и еду к вам. Как я вас нашел, хочешь меня спросить? Это очень просто, стоит подключить образное мышление. Я все это время думал над обгоревшим паспортом и, наконец, решил еще раз съездить в эту деревню и добраться до места падения.

— И что?

— И ничего. Там ничего нет.

— Где?

— Да в этой деревне. И деревни самой нет. Просто выжженный кусок леса. Ни домов, ни людей, ни алюминия. Ничего. Только запах гари висит в воздухе. На месте деревни два гектара черной земли вперемежку с золой. Людей нет. Вернее, не было, пока я не начал искать хотя бы что-то на месте домов, по памяти. Только я стал перетряхивать золу в руках, откуда ни возьмись появились автоматчики. Причем, не красавцы в форме, а рэбелы. Голые по пояс, худые, со старыми калашниковыми в руках. Обкуренные. Их было человек десять, точно я посчитать их не успел, потому что они стали валить по мне изо всех своих автоматов, без предупреждения.

— Это могли быть и не рэбелы вовсе. Солдаты тоже форму не носят.

— Знаю, знаю, у твоего друга Тайлера есть деньги, чтобы тратить их в Лас-Вегасе, но нет денег, чтобы купить форму своим солдатам. Ничего, ничего, когда-нибудь ему придется поделиться.

— С тобой, что ли?

— А хотя бы и так!

— Не поделится, у него все счета заблокированы, — сказал я, и тут же хотел добавить то, что узнал во время сегодняшней встречи с помятым советником президента. Но, подумав, на всякий случай промолчал и не добавил.