Экстремист. Роман-фантасмагория (Пятая Империя) - [13]

Когда звуки иссякли, и смычки бессильно опали, и четыре кудесника, утомленные, сникшие, кланялись, расплескивая с виолончелей зеркальные блестки, Сарафанов аплодировал вместе с другими. Чувствовал, как измучен, как изранена душа, помутнен разум. Вся грудь под одеждой горела, словно к ней притиснули раскаленную на углях шестиконечную звезду, пламенеющий крут, жалящий ромб.

После концерта в соседнем холле состоялся фуршет. Слуги открывали колпаки серебряных жаровен, в которых дымилось кошерное мясо, благоухали вкусные соусы и подливы. На блюдах красовались миниатюрные сэндвичи, словно колонии экзотических существ, прилепившихся к коралловому рифу. Бармены наливали в бокалы и рюмки шампанское, дорогое виски и коньяки. Гости закусывали, чокались, собирались небольшими дружелюбными группами, и Сарафанов, в котором медленно затихала громогласная синусоида, переходил от группы к группе, держа на ладони тяжелый стакан с виски.

В центре одной компании витийствовал известный телеведущий Гогитидзе, хозяин магической программы «Отражение». Он слыл непревзойденным создателем антисоветских сериалов, где на примере документальных хроник, архивных кинолент сотворял чудовищный образ Сталина, палача и людоеда, превратившего некогда цветущую Россию в окровавленный пустырь. Гогитидзе был возбужден выпитым коньяком, чьи остатки плескались в круглой рюмке, которую телеведущий сжимал когтистой рукой, как державу. Его продолговатую голову увенчивала аккуратная лысинка, над которой торчали заостренные чуткие уши. Рот, полный острых сильных зубов, не закрывался, бурно шевелился, отчего мохнатое не выбритое лицо напоминало рыльце крупной белки, когда та изгрызает в труху смолистую шишку. Энергия изгрызания, голодная страсть, неутолимая воля превращать в огрызки целостное изделие, будь то общественное явление или плод человеческого разума, делали Гогитидзе центральной фигурой телевидения, подавляющей интеллектуальное сопротивление противников. Сейчас он был окружен поклонниками, среди которых выделялась престарелая поэтесса, напоминавшая горсть перхоти. Его речь вращалась вокруг излюбленной темы:

— Я задумал выпустить документальный фильм: «Великие евреи России», в котором особое внимание хочу уделить еврейской составляющей трех русских революций. Особенно — Октябрьской. Поверьте мне, как историку: евреи вышли на авансцену русской истории в последней трети девятнадцатого века и сообщили русскому историческому развитию невиданный динамизм. Евреям удалось снять с мели неуклюжую баржу российской государственности и направить ее в фарватер мировых течений. «Красный террор» в России был еврейским террором. Этим жестоким способом удалось срезать якорь, удерживающий на мели корабль Российской империи. Национальное сознание русских, консервативное, чуждое миру, было преобразовано репрессиями, которые направлялись в самую матку «русской идеи». Были истреблены непокорные казаки-антисемиты. Разгромлено юдофобское духовенство с его мессианской православной идеей. Срезан культурный слой интеллигенции с ее «комплексом совести» и вечным «чувством вины», подавлены консервативные мещанский и купеческий уклады — гнездовья «охотнорядцев». Большевистская Россия Троцкого, Ленина, Зиновьева, ведомая тысячами молодых еврейских пассионариев, стремительно врывалась в мировой контекст, где выстраивался глобальный «Еврейский интернационал», объединялись Европа, Америка, Азия, обещая миру невиданное развитие. Еврейские финансы, американские и немецкие технологии, русские ресурсы, дешевая рабочая сила Китая — все это сулило миру гигантское развитие, исключавшее войны, кризисы, столкновение социальных систем. Этот великий «еврейский проект» был перечеркнут Сталиным.

— Сталин физически уничтожил носителей «еврейского проекта», — продолжал Гогитидзе. — Сначала ту его часть, что обосновалась в России, а затем и ту, что присутствовала в структурах Коминтерна. Сталинский «проект национальной красной империи» надолго перечеркнул идею глобализма. Вернул русским чувство изнурительного мессианства, какой-то особой, суверенной истории, направил Россию на путь асимметричного развития. Только теперь, с вековым опозданием, мы возвращаемся к своему «проекту». Сталин — враг не конкретных евреев Троцкого, Зиновьева или Блюмкина, убийца не конкретных гениев Мандельштама, Мейерхольда или Михоэлса. Он — убийца великого глобального плана, метафизические корни которого кроются в ветхозаветной истории. И за это он навечно внесен в списки врагов человечества.

— Мы сделаем всё, чтобы кости Сталина были вырыты из кремлевской могилы, — с негодованием ухнул филин из правозащитной организации. — Мы перемелем их в камнедробилке, смешаем костную муку с цементом и выложим бетонными плитами шоссе на въезде в Иерусалим. Чтобы подошвы еврейских ног и шины еврейских автомобилей тысячу лет давили сталинские кости.

— Однако справедливости ради, — заметил представитель Центра имени Михоэлса, — Сталин сохранил «советское», отобрав его у евреев, и сберег большую часть евреев, спрятав их в «советское», отнятое у Троцкого и Радека. Этим самым он сберег ген «еврейского проекта», дав ему шанс реализоваться в наше время.