Экстр - [63]
— Ты сам сказал: я нечто иное. Нечто большее.
— Тамара, ты…
— Меня не так зовут. — Ее голос стал холодным и глубоким, как море. — Это имя не соответствует реальности.
— Но кто же ты на самом деле? Кто?
Она то ли случайно, то ли намеренно стояла спиной к солнцу, и оно окружало ее голову, как золотой нимб. Данло было трудно смотреть на нее. Стоя совершенно неподвижно и глядя на него, она сказала:
— Я — это Она.
Данло потряс головой и заслонился рукой от солнца.
— Нет, Нет.
— Я та, кого ты знаешь как Твердь.
Глядя в ее темные бездонные глаза, Данло сказал:
— Да, это правда. В каком-то смысле я знал это с того самого момента, как впервые увидел тебя. Но мне и теперь трудно в это поверить.
— Она и я — одно. Во мне нет ничего, что не было бы частью Ее, а в Ней нет ничего, что было бы мне неизвестно.
— Но зачем? Да, понимаю — испытание. Любовь, которая почти осуществилась. Наша жизнь с тобой. Если ты — если Твердь — хотела просто испытать меня, почему Ей было не создать Тамару, которая не разделяла бы Ее сознание? Она могла бы создать любую женщину — любую женщину в виде Тамары — и просто читать ее мысли. Так ведь легче, разве нет?
Она закрыла глаза. Казалось, что она ищет и не находит ответа, который удовлетворил бы его. Глядя на ее прекрасное, полное сочувствия лицо, Данло не мог поверить, что она — нечто иное, чем человек.
— Любое Ее дитя должно было иметь одну с Ней душу, — заговорила наконец она. — Только так могла Она достигнуть своей цели. Именно по этой причине во мне помещаются Ее память и Ее разум. Иначе мой опыт и мое восприятие реальности были бы Ей столь же чужды, как восприятие любого другого человека.
— Какова же Ее цель? Что Она надеялась узнать через тебя такого, чего не могла узнать по-другому?
Она крепко, до боли, стиснула его руки.
— Твердь хотела узнать, кто на самом деле ты. Нам нужно было это знать.
Ее ответ изумил Данло.
— Но зачем Ей все это? — почти выкрикнул он. — Она уже читала мои мысли — могла бы продолжать в том же духе.
— Знание приходит разными путями, Данло.
— Но зачем же именно так? — Он высвободил руки и потрогал ее лоб, ее лицо, золото ее волос, нагой изгиб ее плеча. — Почему ты?! В ответ она провела пальцем по шраму у него на лбу и сказала: — Я рождена, чтобы трогать и осязать. Выйдя из бассейна, я поняла, что должна потрогать весь этот мир. Снова пройтись по земле нагая, как новорожденное дитя, ощутить песок под ногами, а на языке — морскую соль. Трогать, пробовать, ощущать, пользоваться всеми своими чувствами. Чувствовать, двигаться, стать такой, какая я есть. Жить, Данло. Жить и любить и опять жить. Разве может кто-нибудь насытиться жизнью? Или любовью? Мне всегда было нужно много любви, очень много.
Хочется любить так, что умереть можно, и при этом знаешь, что ни за что не умрешь, потому что тогда не будет ни любви, ни всего остального. А любовь — это все, ты сам знаешь. Трогать мир, как это делают любовники, и видеть, как все пробуждается, хотя это причиняет почти невыносимую боль. Но не ты ли однажды сказал мне, что жизнь познается через боль?
Как ее много, боли, правда? Одна боль внутри другой, и так без конца. Но ведь она не имеет значения, верно? Мне кажется, я могу вытерпеть любую боль, только бы жить и участвовать в этом чудесном пробуждении. Я бы все вынесла, лишь бы прикоснуться к твоему прекрасному лицу и почувствовать, что такое любить и быть любимой. Я готова гореть вечно, лишь бы твои глаза соприкоснулись с моими так, как я помню. Вот для чего я пришла в мир. Я коснулась бы самого солнца, если бы оно любило меня так, как любил прежде ты.
Куртизанки говорят, что проще любви нет ничего во вселенной. Был момент, когда она, нагая и вся золотая под утренним солнцем, прижала ладонь к щеке Данло, словно хотела удержать слезы, обжигающие ему глаза. Был момент, в который он никоим образом не мог полюбить ее так, как хотела она, — а в следующий момент Данло уже падал, погружаясь в любовь столь же неотвратимо, как камень в середину звезды.
— Испытание продолжается, да? — попытавшись улыбнуться, спросил он. — Значит, в этом оно и состоит? Проверить, сколько боли я способен вынести?
«Через боль человек сознает жизнь». Вслед за этой старой мудростью Данло явилась новая: «Боль — это полнота любви».
Она поцеловала его в губы и сказала:
— Испытания окончены. Это награда.
— Награда?!
— Ты можешь полюбить снова, если позволишь себе это сделать.
— Это способ, которым ты хочешь взять меня в плен, не погубив мою душу?
— Мы могли бы любить друг друга почти вечно.
— Нет, нет. Прошу тебя.
— Мы могли бы пожениться. Здесь, на этом берегу, под этим прекрасным солнцем, мы могли бы заключить брачный союз на тысячу лет. Разве не этого ты всегда хотел?
— Жениться — да. Но жениться сейчас, на тебе — как можно!
— Отчего же нельзя? — улыбнулась она. — Мы поженимся, и у нас будут дети.
— Тамара, Тамара, я…
— Новая раса. Первые люди в настоящем смысле этого слова. Мы научим их быть людьми — и чем-то больше людей.
— Дети, — задумчиво повторил Данло. — Наши благословенные дети.
— Когда-нибудь у нас будут миллионы детей и внуков. Мы заселим своими потомками целый мир.
Дебютная повесть Дэвида Зинделла, положившая начало его циклу «Реквием по Homo Sapiens».
Закат Эры Дракона настал на островных землях Эа. Наступили дни Хаоса и Войны, время дерзостных мечтаний об эпохах давно ушедших. Время, когда Падший ангел Морйин снова начнет поиски Камня Света.
Перед вами – «Реквием по Homo Sapiens».Грандиозная, увлекательная и поразительно поэтичная «опера» – однако опера не космическая, но – «космологическая» Слушайте. Слушайте…Слушайте надменную, гордую, чеканную сагу Будущего…Будущего, когда наша Земля обратилась в давно полузабытый миф – правду о коем знают лишь немногие, состоящие в почти рыцарском ордене Космических Пилотов. Будущего великого города Невернесса – и заселившей Вселенную Старшей Расе Эльдрии, исчезнувшей и оставившей за собою бесчисленные загадки…Цикл «Реквием по Homo Sapiens», открытый романом «Хранитель Времени», – продолжается!Сага – продолжаетсяЧитайте следующую книгу цикла «Реквием по Homo Sapiens» – роман «Сломанный бог»!
В будущем, отдаленном от нашего времени на 30000 лет, на планете Ледопад, в единственном ее городе Невернессе, находится Орден Мистических Математиков, разделенный на многочисленные фракции, и одна из них – пилоты. Эти отважные люди, поддерживающие со своими кораблями нейросвязь, путешествуют по Вселенной. Иногда они входят в реальное пространство, иногда – подменяют его пространством математических множеств, позволяющим преодолевать огромные расстояния. Каждый раз это страшный риск, ведь математическое пространство коварно и таит в себе множество угроз – не раз бывало, что корабли, заплутавшие в дереве вероятностей, пропадали без следа.
«…Культура научная и культура литературная. Я никогда не видел тут дихотомии[1]. По-настоящему говоря, писатель научной фантастики должен бы разбираться в ОБЕИХ культурах. Когда я пишу, то надеюсь, что фантастика моя пусть не излечит, но хотя бы сведет воедино краями эту фальшивую дихотомию». Так говорит о себе Дэвид Зинделл – один из самых талантливых писателей, пришедших в американскую фантастику в 80-е. За дебютным его рассказом «Шанидар», завоевавшим на конкурсе «Писатели будущего» первую премию, последовала масштабная тетралогия с довольно многозначительным общим названием «Реквием по Хомо Сапиенс».Итак, перед вами – грандиозная, увлекательная и поразительно поэтичная «опера» – но «опера» не «космическая», а «космологическая».Слушайте надменную, гордую, чеканную сагу эпохи, когда наша Земля обратилась в полузабытый миф, о коем остались лишь смутная память – да миссия почти что рыцарского ордена космических Пилотов.
Итак, перед вами — грандиозная, увлекательная и поразительно поэтичная «опера» — но «опера» не «космическая», а «космологическая».Слушайте. Слушайте…Слушайте надменную, гордую, чеканную сагу Будущего…Будущего, когда наша Земля обратилась в давно полузабытый миф — правду о коем знают лишь немногие, состоящие в почти рыцарском ордене Космических Пилотов. Будущего великого города Невернеса — и заселившей Вселенную Старшей Расе Эльдрии, исчезнувшей и оставившей за собою бесчисленные загадки…Читайте завершающую книгу цикла “Реквием по Homo Sapiens” — роман “Война в небесах”!
В начале 1890-х годов, когда виконт Артюр Виктор Тьерри де Виль д’Авре — французский художник, натуралист и археолог-любитель — начал рисовать для развлечения детей фантастические картинки, никто еще не пользовался словом «комикс». Но постепенно эти картинки сложились в самый настоящий научно-фантастический комикс о забавных космических приключениях ученого академика месье Бабулифиша и его слуги Папавуина, а выпущенный в 1892 г. альбом «Путешествие на Луну в канун 1900 года» стал одним из самых красивых и разыскиваемых коллекционерами изданий в истории научной фантастики.
[25] Восемь из этих девяти рассказов были опубликованы с 1951 по 1955 годы, когда Джек Вэнс писал для дешевых журналов. Даже в этих ранних произведениях, однако, слышится голос будущего гроссмейстера.
Начинается история с того, что великий джинн Мелек Ахмар просыпается в саркофаге, куда его хитростью запихнули враги. Мелек проспал несколько тысячелетий и совершенно ничего не знает о том, как переменился мир. Впрочем, как раз этот момент Раджу Джиннов не особенно волнует, для этого он слишком могуществен. И вот Мелек спускается с гор и встречает по дороге гуркху Гурунга, который обещает отвести Владыку Вторника в город Катманду, управляемый искусственным интеллектом с говорящим именем Карма. Большая часть человечества сейчас живет в мегаполисах, поскольку за их границами враждебные нанниты уничтожают все живое.
Молодой ученый открыл способ получения безграничной энергии и с гордостью демонстрирует его своему старому учителю…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Дэн Симмонс – не просто один из классических писателей-фантастов нашего времени. Он – автор самой, наверное, знаменитой и популярной в мире «космической оперы» – тетралогии «Гиперион», «Падение Гипериона», «Эндимион», «Восход Эндимиона», создатель поистине уникального в своей оригинальности мира, загадочного и изменчивого мира порталов, соединяющих планеты, великой реки Тетис и великих звездных войн, в которых причудливо переплелись судьбы священника и солдата, поэта и ученого, консула и детектива.Критики и читатели единодушно признали тетралогию Дэна Симмонса лучшим научно-фантастическим сериалом последнего десятилетия.
Майлз Форкосиган – сын высокопоставленного сановника при дворе императора планеты Барраяр – один из самых известных героев американской фантастики 80-90-х годов. Его приключениями зачитываются миллионы читателей во всем мире. Сборник повестей «Границы бесконечности» – настоящий подарок любителям фантастики.
...Далекое будущее. Здесь мирно и дружно сосуществуют ДЕСЯТКИ разумных рас.Здесь человечество, расселившееся по всей Солнечной системе, превратило Землю в «гетто для отбросов общества».Здесь давно уже не происходило ПРАКТИЧЕСКИ НИЧЕГО.А теперь... теперь случается что-то ОЧЕНЬ СТРАННОЕ. То ли — череда несчастных случаев, то ли — череда совершенно невероятных преступлений, то ли — попросту последствия вмешательства НОВОГО, совсем уж «чужого» разума. Но тогда — КАКОГО разума?
Говорят, что за достижением вершины неизбежно следует падение с нее. Пауль Атрейдес, известный также как Муад'Диб, лидер фрименов, их мессия, конечный продукт евгенической программы ордена Бене Гессерит — Квисатц Хадерах, Император всей известной Вселенной, обладающий пророческим даром, достиг своей вершины. Он возглавил Джихад — ужасную войну, которая должна была истребить всех, кто желал повернуть время вспять — низвергнуть Атрейдесов и восстановить старый порядок, разделив огромные богатства между отдельными группировками.