Экстаз - [78]

Она скорчилась в углу кареты на самом заднем сиденье и с головой накрылась меховой полостью. Господи, только бы герцог не обнаружил ее присутствия раньше, чем двинется в путь!

Ей показалось, что прошла целая вечность и еще полвечности, прежде чем Холфорд открыл дверцу, вошел внутрь и уселся.

Когда карета набрала ход, Рейвен решилась обнаружить себя. Откинув полость и глубоко вдохнув свежего воздуха, она негромко произнесла:

— Чарлз…

Холфорд вздрогнул к инстинктивно поднял свою трость, защищаясь от возможного нападения.

— Это я… Рейвен, — поспешно сказала она.

Он приподнялся, чтобы постучать кучеру, но она успела схватить его за руку.

— Пожалуйста, Чарлз… Умоляю вас… Выслушайте меня. Поверьте, я не предпринимала бы таких усилий, если бы это не было так важно… Прошу вас…

Он опустился на сиденье и пробурчал:

— Вы совсем рехнулись, мадам. Что вы позволяете себе? Замужняя женщина. Я уже сказал, что не интересуюсь ни вашими словами, ни вашими делами. И сейчас хочу одного: чтобы вы покинули мою карету! Я найму вам экипаж…

— Чарлз, я лгала вам, — торопливо проговорила Рейвен. — Мой брак с Келлом Лассетером заключен не по любви… Нет… Это акт отчаяния. Я была вынуждена…

Он не дал ей договорить, но в его голосе зазвучал интерес, когда он произнес:

— Что такое вы говорите? Кто вас вынудил?

Теперь ей не оставалось ничего другого, как открыть ему всю правду и отдать себя на его милость. И она пошла на это.

Она продолжала:

— Меня похитил вовсе не Келл Лассетер. Я и не знала его тогда. Это сделал его младший брат Шон.

— Этот молодой негодяй? — не удержался от восклицания Холфорд.

— Да. Он влюбился в меня и таким образом мстил за то, что я отвергла его притязания. Келл Лассетер совершенно случайно оказался замешан во всем этом.

Холфорд выпустил палку из рук и поудобнее уселся на сиденье, явно рассчитывая услышать продолжение. И оно последовало.

Рейвен рассказала ему о настойчивых и нелепых притязаниях Шона на ее внимание и любовь, о случае в парке, когда ее слуга избил его, и о намерении Шона отомстить ей. О том, как он нанял двух мерзавцев себе в помощники и они похитили ее на пути в церковь.

— …Шон ударил меня так, что я потеряла сознание, — продолжала она. — А потом увез куда-то, насильно влил наркотическое зелье и привязал к кровати. Я приготовилась ко всему, в том числе к самому худшему, но тут совершенно случайно появился Келл и спас меня от насилия… — Она не могла удержать дрожь, вспоминая тот страшный день. — Да, Келл спас меня, — повторила она, — а до того момента я и не подозревала о его существовании.

— Я должен верить этому? — спросил герцог.

Но чувствовалось, он уже верит.

— Да, Чарлз, я говорю чистую правду. И потом, желая спасти меня от неминуемого скандала вокруг всего случившегося, он предложил мне заключить брак. Его самоотверженность и бескорыстие, признаться, неимоверно удивили и тронули меня. И я после мучительных раздумий, находясь в состоянии, близком к отчаянию, согласилась.

— Значит, ни о какой безумной любви не было и речи? — произнес Холфорд после продолжительного молчания.

— Я уже, по-моему, дважды сказала вам, что до той минуты и в глаза не видела Келла Лассетера.

— Тогда какого дьявола… — такой оборот речи был совершенно несвойствен герцогу, — какого дьявола вы лгали мне, Рейвен?

— Потому что боялась, что вы вызовете его на дуэль и кто-то из вас погибнет.

Холфорд с сомнением покачал головой.

— Все равно, мне трудно понять… Вы предпочли не говорить правды и тем самым оставить меня в дураках? Почему?

— Разве эта правда принесла бы кому-то удовлетворение? Конечно, то, что вы оказались якобы обмануты мною, нанесло вам некоторый урон, но лучше было бы, узнай все вокруг, что вашу невесту похитили перед алтарем? Представляете, какие слухи и предположения это могло вызвать?

Судя по всему, он представлял и молчаливо соглашался с ней. Впрочем, возможно, ей только казалось.

Она продолжала под мерный стук колес:

— Признаваясь в своей давней любви, я надеялась сохранить хоть какую-то частицу моей репутации. Но уверяю, Чарлз, у меня и мысли не было о браке с кем-либо, кроме вас. Келл Лассетер оказался тем спасительным канатом, за который я тогда вынуждена была ухватиться: ведь положение женщины замужней сулило мне некоторую устойчивость в обществе. А вы… я была почти уверена, вы отказались бы жениться на мне после этого злополучного похищения. Или, если согласились бы… если бы вы все-таки взяли меня в жены, меня бы всегда мучила мысль, что вы принесли огромную жертву: ведь герцогиня просто обязана быть вне всяких упреков и подозрений.

Последние слова вырвались почти помимо ее воли: сама она так не думала — это была маленькая хитрость, чтобы укрепить уверенность в том, что он ее простил.

Он по-прежнему молчал, и это ее обеспокоило: она высказала все, что могла.

— Сейчас я говорю вам правду, — жалобно произнесла она. — Мое будущее с того дня исковеркано. Я не хотела, чтобы вашему будущему грозило то же.

— С того дня, моя дорогая, — негромко сказал он, — моя жизнь стала неполной. Я потерял вас.

Она почувствовала, что сейчас заплачет.

— Чарлз! — воскликнула ома. — Зачем вы так говорите? Ведь вы никогда не любили меня.