Экстаз - [105]

Келл ругал себя, что ни разу за это время не съездил в Ирландию, на конскую ферму. Ведь он получил неприятное сообщение от управляющего, что его брат в приступе безумной ярости почти насмерть забил одну из лошадей. Единственное, что он сделал для Шона — за что тот вряд ли станет его благодарить, — подыскал нового врача. Эскулап обещал применить какие-то новые методы лечения и в случае необходимости поместить пациента в хорошее лечебное заведение.

В клубе, куда Келл заехал в первую очередь, он не нашел Шона. Не было его и в доме, где тот жил до своего отъезда. Келл не стал искать его по всем злачным местам Лондона, а вернулся в клуб, где пришлось принимать искренние и не очень поздравления с получением титула, что не принесло ему удовлетворения и не улучшило расположения духа.

Чуть позже полуночи Шон все-таки явился. Он был в сильном подпитии. Поэтому Келл решил не начинать встречу с расспросов о том, почему Шон самовольно уехал из Ирландии и жестоко обращался с лошадью.

— С приездом, — сказал он, положив руку на плечо брата. Но тот, качнувшись, сбросил его руку и, не отвечая на приветствие, заносчиво сказал:

— Я слышал, ты заделался шелудивым лордом? Поздравляю.

— Пойдем наверх и поговорим обо всем, — предложил Келл.

— Не собираюсь ни о чем говорить! — рявкнул брат. — Где она?

— Кто — она?

— Как будто не знаешь! Где эта шлюха, которую ты сделал своей женой и баронессой, чтобы она теперь водила за нос тебя, а не меня?

— Шон, заткнись! С меня довольно!

Тот бросил на него взгляд, полный ярости и боли.

— Будь ты проклят, Келл! Зачем ты это сделал? Я предупреждал тебя…

С этими словами он бросился к выходу, чуть не упав по дороге. Рванувшись за ним, Келл успел увидеть, как тот влез в поджидавший его наемный экипаж.

Недолго думая, Келл решил немедленно вернуться домой, чтобы быть спокойным за Рейвен. На всякий случай он взял с собой из клуба одного из своих охранников, бывшего боксера.

Они прибыли почти вовремя и еще издали успели увидеть, как пьяный Шон что есть силы колотит в дверь дома, принадлежавшего Келлу, и во все горло поносит его обитателей. В окнах соседних домов начали вспыхивать огни. И еще они увидели, как открылась дверь и на пороге появился О'Малли. Шон набросился на него и схватил за горло. Однако старый слуга не растерялся. Удар в челюсть свалил обидчика лицом в снег.

Подоспевший Келл пытался поднять брата, но тот кое-как самостоятельно принял сидячее положение, продолжая изрыгать ругательства.

О'Малли начал оправдываться перед Келлом:

— Верно, милорд, я ударил его, но, видит Бог, я вынужден был это сделать, потому как опасался за Рейвен… прошу прощения, за миледи. Ведь он уже не один раз…

— Вы ни в чем не виноваты, О'Малли, — ответил Келл. — Он сам напросился.

В это время на пороге показалась Рейвен в теплом плаще прямо поверх ночного одеяния, со свечой в руке.

Шон к этому времени уже поднялся на колени и, грозя кулаком в сторону О'Малли, заорал:

— Ты заплатишь за все, негодяй! И ты тоже! — пообещал он Рейвен.

Чтобы прекратить все это, Келл, не сдерживая проклятий, насильно поднял брата с земли и затолкал в экипаж. Затем приказал приехавшему с ним из клуба здоровенному детине довезти Шона до жилища и остаться с ним до утра, никуда не выпуская. В случае чего применить силу. После этого он вошел наконец в дом, где в холле его ждали Рейвен, О'Малли и несколько испуганных слуг.

Когда они остались вдвоем с Келлом, Рейвен решительным голосом сказала:

— Это не может продолжаться! Вы должны что-то сделать.

— Знаю, — коротко ответил он и направился к себе в кабинет.

Рейвен последовала за ним.

— Я понимаю, как вам трудно принять самые строгие меры, — продолжила она разговор, уже находясь в кабинете. — Но ведь так больше нельзя.

Налив себе в бокал бренди и жадно выпив, он ответил:

— Я питал дурацкие надежды, что пребывание в Ирландии успокоит его, но этого не случилось. Злобные демоны берут верх над его душой.

— Не надо валить на демонов, — гневно сказала Рейвен. — С них малый спрос.

Келл горько усмехнулся.

— Я спрашиваю не с них, а с самого себя.

— При чем тут вы?

Вместо ответа Келл снова наполнил бокал, осушил его и, опустившись в кресло, произнес:

— Мой брат не всегда был таким… Вы как-то спросили, откуда у меня этот шрам на лице, и я сказал, что вступил в драку с дядей. Но из-за чего, я от вас скрыл… В то время, когда я был в Оксфорде, в университете, наш дядя заставил брата… Он однажды изнасиловал его и продолжал это делать… Мальчику было двенадцать лет.

Рейвен в ужасе поднесла руку к горлу.

— Боже! Это…

— Да, это карается у нас законом. А я… я пытался действовать силой, дрался с этим человеком, с этим чудовищем. Но это, увы, не помогло. Когда я бывал в отсутствии, все продолжалось… Но я не должен был никуда уезжать! — выкрикнул он. — Ни в университет, никуда! Шон не может мне простить этого… Потом я забрал его, вы знаете, и мы уехали в Дублин. Но было уже поздно… И я никогда не прощу себе, что не сумел защитить брата…

Опять Келл наполнил свой бокал. Наступило долгое молчание, которое нарушила Рейвен.

— Это ужасно, Келл, но что вы могли сделать? Вы, почти мальчик… Ваш мерзкий родственник все равно добился бы своего вне зависимости от того, находились вы в доме или нет… Однако сейчас… Сейчас ваш брат может в любой момент совершить преступление. Ваша нелегкая и печальная задача — остановить его.