Экспресс следует в Будапешт - [48]

— Ну, если только так…

Мицци спрятала бумажку в сумочку.

— И еще, Мицци… Прошу тебя, забудь наш утренний разговор. Я был, конечно, неправ. Но, понимаешь, я так расстроился…

— Понимаю, понимаю, — мягко сказала Мицци и ласково посмотрела на Хора: — Мне казалось, что ты за последнее время стал чуждаться нас с Максом. А ты, оказывается, хороший и преданный друг, Карл.

Они условились, что на собрание пойдут вместе. Завтра Хор зайдет за ней в половине двенадцатого.

СПОР В ТЮРЕМНОЙ КАМЕРЕ

Максу Гупперту казалось, что прошла уже целая вечность с тех пор, как его привезли в тюрьму. Но Марцингер говорил, что Макс находится в камере не более двух суток. Ему можно было верить: за долгие месяцы заточения он научился прекрасно ориентироваться во времени.

Макс не строил себе никаких иллюзий. Его похитители не будут возиться с человеком, который для них абсолютно бесполезен, более того, опасен — «молчит только труп». Макс прекрасно понимал, что ему грозит смертельная опасность. Но еще больше угнетала его мысль о том, что, когда он будет умирать здесь, в тюрьме, от рук палачей, бессильный что-либо предпринять против них, — там, на свободной венгерской земле американский разведчик, прикрываясь его именем, будет безнаказанно творить свои гнусные дела.

Минутами Макс ясно представлял себе, как его двойник, самодовольно улыбаясь, расхаживает по улицам Будапешта. Он скрипел зубами от бессильной ярости. Ах, если бы можно было известить товарищей о том, кто уехал в Венгрию вместо него! Но как подать весточку из этой каменной могилы?

Лежа на своей цыновке, Марцингер из-под полуопущенных век наблюдал за Максом. Да, плохи дела у парня. Эти гангстеры постараются покончить с ним. Несчастный случай или еще что-нибудь…

— Вы не спите? — внезапно обратился к нему Макс.

— Не сплю.

— Скажите, как же вам удалось тогда переправить записку в газету. Нельзя ли…

Марцингер понял, что он хотел сказать, и отрицательно покачал головой:

— Тогда я был в другой тюрьме. Среди стражи были австрийцы и…

— Понятно.

Макс задумался. Но через минуту снова спросил:

— Где же находилась та тюрьма? Тоже в Вене?

— Думаю, что да. Впрочем, точно не знаю.

— Как так? — удивился Макс.

— Потому что меня доставили туда в бессознательном состоянии. А когда перевозили в эту обитель, была глубокая ночь. Втолкнули в закрытую автомашину без окон и часа два возили по улицам или дорогам, не знаю.

— Как же они вас поймали? — заинтересовался Макс. — Расскажите, если это не тайна.

— Какая тут может быть тайна…

Марцингер рассказывал медленно, то и дело останавливался, припоминая подробности.

…Утро выдалось ненастным. Подойдя к окну, Марцингер увидел, что по запотевшему стеклу, перегоняя друг друга, быстро стекают струйки воды. Вдалеке едва угадывались расплывшиеся в тумане очертания старого Штефля[11]. Небо было покрыто темно-серой пеленой без единого светлого пятнышка. По всему чувствовалось, что дождь зарядил надолго.

Нужно было сдать в редакцию обещанную статью. Но Марцингеру не хотелось идти в такую погоду. Он решил, что успеет сделать это и вечером.

Писатель вынул из ящика стола папку с бумагами и принялся за работу. Однако вскоре постучалась квартирная хозяйка:

— К вам гость, господин Марцингер.

В комнату вошел человек в дождевом плаще. Марцингеру он сначала показался незнакомым. Но когда гость скинул плащ, писатель вспомнил, что несколько раз видел его в редакции одной из прогрессивных газет. Кажется, их даже знакомили, но он позабыл его фамилию.

— Погодка! — сказал, поздоровавшись, вошедший.

— Да, погода, действительно, скверная, — согласился Марцингер. Он выжидающе посмотрел на посетителя.

— Вы удивлены, не правда ли? — рассмеялся тот. — Но мое посещение объясняется очень просто. Вы знаете Яна Гусака из «Руде Право»?

Да, Марцингер был хорошо знаком с этим известным чешским литературным критиком. Они встретились на пражском фестивале молодежи и с тех пор переписывались. Гусак, как и Марцингер, очень интересовался проблемами детской литературы.

— Он сейчас в Вене, остановился в гостинице «Ройяль» и просил вас зайти к нему часов в одиннадцать утра… Но если вы не можете сейчас, — поспешно добавил посетитель, посмотрев на разбросанные по столу бумаги, — то я передам Гусаку…

— Нет, что вы, я сейчас пойду… Только где же находится «Ройяль»?

— Недалеко отсюда. Кварталов пять или шесть… Впрочем, я вас провожу. Мне тоже в ту сторону.

— Буду вам очень признателен, — обрадовался Марцингер. Ему вовсе не хотелось разыскивать гостиницу под проливным дождем.

Гостиница оказалась, действительно, неподалеку, в самом начале американской зоны. Это было грязное трехэтажное здание, очень похожее на казарму. Входить нужно было со двора. Марцингер немного удивился, что Гусак поселился в такой невзрачной гостинице. Вероятно, он плохо знает Вену, и этим воспользовались предприимчивые шофера такси. Некоторые из них состоят в сговоре с владельцами гостиниц и получают от них плату за доставленных клиентов.

Внутри гостиница выглядела гораздо приличнее. Они прошли мимо портье и поднялись на второй этаж. Перед одной из бесчисленных дверей спутник Марцингера остановился.