Экспресс на Наарию. Сборник рассказов - [15]

– Может, вы ее вчера наказали?

– Нет, мы ведь только приехали. И хотели, чтобы у нее были лишь положительные эмоции от переезда.

Полицейский шмыгнул носом.

– То есть она не могла обидеться и уйти из дома в отместку?

– Регина весь вечер играла с котом, а как зарядил ливень, уснула вместе с ним на диване.

Какой-то миг Габи не сводил взгляда с дороги, по которой с шумом проносились пыльные машины. Затем, словно вспомнив о чем-то, спросил:

– А что там ваш психолог? Вышла на связь?

Марк достал мобильный и открыл сообщение от доктора Голдин.

– Да. Вот что она написала: «Шокирована произошедшим. Готова ответить на все вопросы полиции по телефону. Возвращаюсь в страну через три дня».

Габи взглянул на дисплей:

– Хорошо. Свяжусь с ней сразу, как отправлю тебя домой.

Марк согласно кивнул:

– Ладно.

– И все же, как тебе удалось найти дневник?

– В смысле блокнот?

– Да.

– Не знаю. – Марк потянулся, разминая затекшие плечи. – Просто заметил что-то на дне канавы, – он задумался, подбирая нужные слова, – и почувствовал, что обязательно нужно достать эту штуку из воды.

Габи хотел было задать еще какой-то вопрос, но у него зазвонил телефон.

– Извини, – он отошел на несколько шагов назад и поднес аппарат к уху. – Слушаю.

Марк заметил, как лицо полицейского приняло заинтересованное выражение, и невольно подался вперед. Он напряг слух, пытаясь уловить нить разговора, но расслышал лишь обрывки коротких фраз: «Во сколько? Перешлите фото. Перезвоню».

Габи убрал телефон от уха, взглянул на дисплей и задумчиво прикусил губу.

– Что там? – выкрикнул Марк, чувствуя, как слабеют ноги.

– Кажется, мы нашли ее, – Габи протянул Марку телефон. – Взгляни. Это она?

* * *

Джип резво взобрался на гору и зашуршал по насыпи из крупной серой гальки. Водитель подогнал машину к самому входу в невысокое трехэтажное здание в стиле конструктивизма. Надпись на фасаде гласила: «Дом престарелых Шлейфман».

Первым из автомобиля выскочил Габи, за ним Марк. Мужчины быстро преодолели каменные ступени и остановились у автоматической раздвижной двери. Створки медленно разъехались в стороны, пропуская их внутрь.

Дежурившая у ресепшн медсестра оторвалась от вороха бумаг и подняла на них удивленный взгляд.

Габи показал ей удостоверение и сказал:

– Где девочка? Ваш директор говорил со мной несколько минут назад.

– А, да, – спохватилась девушка. – Конечно. Она на третьем этаже. В комнате для гостей. – Медсестра указала рукой в сторону лестницы. – Поднимаетесь – и сразу направо.

– Спасибо, – сказал Габи. – А что с лифтами?

– Второй день в ремонте. Работают только грузовые. Для тех, кто передвигается на коляске.

– Ясно, – полицейский сунул удостоверение в карман и направился к лестнице.

Одинокий старик, сидящий на лавке возле кабинета врача, проводил их заинтересованным взглядом. Марк зацепился за этот взгляд и подумал о том, что когда-нибудь на этом месте может оказаться он сам. Эта мысль оставила в его душе тягостное тревожное чувство. Даже волнение от предстоящей встречи с Региной – и то не смогло вытеснить внезапную тоску, которой он заразился от потухших глаз старика.

Пока мужчины поднимались наверх, позвонила Лея. По дороге сюда Марк рассказал ей, что Регина наконец нашлась, и теперь жена звонила каждые пять минут с одним и тем же вопросом – добрался ли он до места? Она порывалась вызвать такси, чтобы сопровождать дочь домой – «наверняка Регина будет переживать, не увидев ее».

Пришлось объяснять, что максимум через час девочка и так будет дома. Лея нехотя соглашалась, бросала трубку и через несколько минут перезванивала снова.

– Хочешь, я направлю к ней кого-нибудь? – предложил Габи, глядя на то, как Марк в очередной раз пытается успокоить жену. – Эсти, например?

– Спасибо, не надо. Надеюсь, мы не задержимся.

– Как знаешь.

Третий этаж был полон постояльцами. Пожилые люди завершали утренние процедуры, негромко переговаривались и жаловались друг другу на мучавшие их болезни. Судя по выражению лиц персонала (которого явно не хватало), жалобы стариков звучали здесь постоянным фоном, на который реагировали разве что новички и редкие посетители.

Не теряя времени на объяснения с медбратом (видимо, ответственным за этаж), мужчины свернули направо и в конце коридора обнаружили нужную дверь. Она была слегка приоткрыта, поэтому стучать не пришлось. Габи встал позади, предоставляя Марку возможность зайти первым. Тот легко толкнул дверь и сделал шаг вперед.

Их взгляду предстала маленькая, вытянутая в длину комнатушка. Сквозь неплотно закрытые жалюзи лился яркий солнечный свет.

Регина сидела на краю узкой кровати и смотрела в окно. За столом, у противоположной стены, расположился грузный мужчина лет пятидесяти. Он читал книгу, но, заметив вошедших, сразу отложил ее в сторону и привстал.

– Наконец вы пришли, – с облегчением выдохнул он. – Меня зовут Амос Голь. Я директор.

Марк пожал его руку (слишком вялую и безжизненную) и уставился на дочь. Регина не обернулась и даже не вздрогнула. На ее узких плечах висела чистая, но застиранная пижама – явно с чужого плеча. Марк подошел ближе и заглянул девочке в глаза. В них застыла пустота – ни радости узнавания, ни каких-то других эмоций. Судя по отсутствующему взгляду, Регина находилась здесь лишь физически.