Эксперт, 2014 № 40 - [7]

Тем не менее разговоры о банкротстве «Мечела» — это разговоры ни о чем. «Мечел», что называется, «too big to fail», это огромная компания, и запуск процедуры ее банкротства принесет колоссальные убытки как кредиторам, так и всей экономике страны.

Не аргумент

«Мечел» — огромный горно-металлургический холдинг полного цикла, он объединяет производителей угля, железной руды, стали, проката, ферросплавов, тепло- и электроэнергии. «Мечел» — один из ведущих мировых игроков на рынке коксующегося угля: он второй в мире по запасам, пятый по добыче, входит в десятку мировых экспортеров этого товара.

Кроме того, «Мечел» — это не только комплекс предприятий, но и инфраструктура, их обслуживающая: железные дороги и вагоны, автодороги и машины, порты и суда. От благополучия компании зависит жизнь в нескольких городах страны. Напрямую на «Мечел» трудится 72 тыс. работников, в том числе в Казахстане, Литве, на Украине и в США. Но основной бизнес находится в России. Здесь у компании не только все ключевые активы, но и стратегические вложения, и, как следствие, масса подрядчиков. В итоге вся деятельность «Мечела» кормит порядка полумиллиона человек.

figure class="banner-right"

var rnd = Math.floor((Math.random() * 2) + 1); if (rnd == 1) { (adsbygoogle = window.adsbygoogle []).push({}); document.getElementById("google_ads").style.display="block"; } else { }

figcaption class="cutline" Реклама /figcaption /figure

Сам «Мечел», с его выручкой в 8,6 млрд долларов, в масштабах экономики дает порядка 0,35% ВВП. Еще столько же производят его смежники и в сопоставимую сумму складываются его долги. В итоге падение компании способно нанести серьезный удар по экономике: всего мы можем потерять около 1% ВВП. И это будет только прямой убыток. Но есть и косвенный: у «Мечела» открыты кредитные линии в 47 банковских организациях по всему миру. В случае банкротства под эти долги «Мечела» банкам придется создавать стопроцентные резервы. Для большой тройки российских банков (на ВТБ приходится 1,8 млрд долларов из долга «Мечела», на Сбербанк 1,32 млрд и на Газпромбанк 2,35 млрд) это удар по собственному капиталу на 5,5 млрд долларов. Поскольку банки обязаны создавать резервы, другими словами замораживать часть капитала на счетах ЦБ, так как работают с плечом 1 к 10, это будет означать 55 млрд долларов кредитов, не выданных реальному сектору экономики. Все вместе это уже тянет на 2–3% ВВП.

Но предположим, что все эти расчеты будут проигнорированы банками, и они добьются банкротства «Мечела». Взамен кредиторы получат миноритарные доли в «Мечел майнинге» и других «дочках» компании, заложенные по кредитным договорам. Пока банки разберутся что да как, установят контроль и назначат управленцев, может пройти несколько месяцев. «Дочкам» «Мечела» это грозит перебоями с финансированием и остановкой предприятий. Но такие объекты, как доменные печи или коксохимические установки, после приостановки своей деятельности потребуют капитального ремонта. Например, восстановление трех доменных печей обойдется в 300 млн долларов. Остановка угольных карьеров влечет за собой невыполнение контрактов — это штрафы, с одной стороны, и потеря рынков — с другой. Таким образом, рассуждения о банкротстве предприятия выглядят не то чтобы натянутыми — любому здравомыслящему человеку понятно, что банкротство «Мечела» — тупиковый вариант, способный столкнуть не только компанию, но и значительную часть экономики страны в пропасть.

Реальная перспектива

Итак, банкротство — нереальный вариант. О чем может реально идти речь в случае с «Мечелом»? Пик платежей по его долгам приходится на 2015–2016 годы. В это время компании нужно погасить порядка 5 млрд долларов долгов. Уже сейчас очевидно, что ценовая конъюнктура на внешних рынках, капиталоемкие проекты «Мечела», не вышедшие на полную мощность, и сами размеры долга не позволяют компании это сделать. Для многих предприятий данная ситуация обыденна, и разумный выход из нее — рефинансирование долга и пролонгация кредита. Однако в случае с «Мечелом» банкиры не пожелали вникать в нюансы и, сославшись на рост стоимости заимствований на внутреннем рынке, предложили повысить ставки по новым кредитам с 11%, которые были в 2013 году, до 14%. А на возражения «Мечела», что при такой стоимости кредитов в его проектах нет никакой экономики, предложили конвертировать часть долга в акции.

Главное предложение банков сводится к следующему: 3 млрд долларов долгов «Мечела» конвертируется в 75% акций. Остальной долг компании перед госбанками в 2,5 млрд долларов пролонгируется по ставке 14% годовых. Доля основного владельца Игоря Зюзина в рамках такой сделки размывается до 10% (с нынешних 67,42 %), но взамен он получает опцион на обратный выкуп бумаг по цене конвертации плюс 15% годовых в долларах.

При этом сделка, предлагаемая банкирами, только на первый взгляд выглядит привлекательной. Первая проблема — опцион. Он означает, что банкиры обязуются вернуть контроль над компанией Игорю Зюзину. Значит, перепродать «Мечел» на сторону без ликвидации опционных соглашений и согласия Зюзина не получится. В итоге банкиры получают, по сути, во временное управление огромный разношерстный горно-металлургический холдинг, управлять которым не самая простая задача. А это значит, что «Мечел», уже переживающий финансовый кризис, столкнется еще и с кризисом управленческим.