Эксперт, 2014 № 35 - [5]
Вильсон совершил интеллектуальный, политический почти невероятный кульбит. Отталкиваясь от идеи исключительности американской нации, будто бы не отвергая необходимость игнорирования европейских дрязг и войн, он радикально изменил внешнюю политику США: из локальной сделал ее поистине глобальной. Логика Вильсона была такова (излагаю по книге Генри Киссинджера «Дипломатия»). Цели, стоящие перед Америкой, выдвинуты непосредственно Провидением (трудно выдумать моральное основание большей силы). Безопасность Америки неотделима от безопасности всего остального человечества. Из этого вытекало, что отныне долг Америки заключается в том, чтобы противостоять агрессии где бы то ни было . Исключительный характер страны требует утверждать свободу собственным примером и одновременно распространять ее. Провиденциальные моральные основания Америки позволяют ничем не ограничивать себя в исполнении своей миссии за рубежом, эта страна заведомо права. Следует организовать глобальный крестовый поход по насаждению американских ценностей. Более того, силы Соединенных Штатов атрофируются, если Америка не распространит свободу на весь мир.
Вудро Вильсон: «Мы создали эту нацию, чтобы сделать людей свободными, и мы… не ограничиваемся Америкой, и теперь мы сделаем всех людей свободными. А если мы этого не сделаем, то слава Америки улетучится и ее мощь испарится»
Фото: ИТАР-ТАСС
Процитируем Вильсона: «Мы создали эту нацию, чтобы сделать людей свободными, и мы… не ограничиваемся Америкой, и теперь мы сделаем всех людей свободными. А если мы этого не сделаем, то слава Америки улетучится и ее мощь испарится». Вудро Вильсон добился от Конгресса вступления в мировую войну, фактически превратив экономически мощную, но политически провинциальную державу в мирового лидера.
Эта интеллектуальная концепция, сочетающая исключительность Америки как носителя свободы и возможность вмешиваться в дела любой страны мира, если это будет признано необходимым в Вашингтоне, является моральной базой внешней политики США уже почти сто лет. Именно поэтому прошлогодняя статья Владимира Путина в «Нью-Йорк таймс» вызвала в Америке истерическую реакцию. Процитируем Путина: «Считаю очень опасным закладывать в головы людей идею об их исключительности, чем бы это ни мотивировалось. Есть государства большие и малые, богатые и бедные, с давними демократическими традициями и которые только ищут свой путь к демократии. И они проводят, конечно, разную политику. Мы разные, но когда мы просим Господа благословить нас, мы не должны забывать, что Бог создал нас равными». Путин «посмел» критиковать самую сокровенную американскую ценность — исключительность этой нации. Он дал понять, что не разделяет такого «мессианского» подхода к устройству мировой системы государств, что могут быть и другие ценностные основания и он может их предъявить.
Даже если принять ценности вильсонианства или хотя бы отнестись к ним с пониманием (в конце концов, Америка — великая страна, самая богатая в мире, принявшая десятки миллионов мигрантов, давшая миру ученых, университеты, технику, наш союзник во Второй мировой войне и т. д. и т. п.), следует критически оценивать сегодняшнюю практику применения концепции Вильсона. И не покажет ли критический анализ, что от мессианских идеалов столетней давности почти ничего не осталось, что свет «маяка свободы» не привлекает человечество, а скорее пугает и отторгает? Что некогда идеалистическая политика, а для многих она действительно была такой, вырождается в самую циничную Realpolitik? Грубое вмешательство во внутренние дела других стран, приводящее к разрушению структур государства, к огромным жертвам — Ирак, Сирия, Ливия… Бесцеремонное обращение с ближайшими союзниками: прослушка глав государств, давление на французские банки, отказ отдать Германии ее золото и т. п. Использование радикальных исламских сил для достижения вовсе не идеалистических, а абсолютно прагматических, шкурных целей. Небывалый ранее контроль средств массовой информации — мы сейчас ясно видим это на примере антироссийской кампании, раздутой в связи с украинским кризисом.
Заканчивается недлинная эпоха гегемонии США, а вместе с гегемонией уйдет и вильсонианская дипломатия.
Экономическая и политическая структура мира быстро меняется. «Никогда прежде новый мировой порядок не создавался на базе столь многообразных представлений, в столь глобальном масштабе», — писал Киссинджер. Теперь уже нет сомнений, что России суждено сыграть важную роль в создании этого нового порядка.
Изоляция — миф
Во многих СМИ рассказывают, что поведение России в украинском кризисе изолировало страну, превратило ее в изгоя, а весь цивилизованный мир от нас брезгливо отвернулся. Так ли это?
Напомню результаты голосования на Генеральной Ассамблее ООН по антироссийской резолюции сразу после присоединения Крыма. Тогда американцам удалось продавить эту резолюцию, «за» проголосовало сто стран, «против» было немного — всего одиннадцать. Однако стран, не поддержавших резолюцию, оказалось 93 — кто-то из представителей забыл нажать на кнопку, кто-то засиделся в буфете, а кто-то и вовсе не приехал на обсуждение. В этих 93 странах живет две трети населения Земли, представители этих двух третей человечества не выступили против России, не поддержали США.
