Эксперт, 2014 № 14 - [15]

— То есть в будущем возможно не объединение под крылом одного собственника, а кооперация под единым технологическим зонтиком? Вы об этом говорите?

— Да, потому что серьезные технологии можно эффективно внедрить и отстроить только тогда, когда есть большой рынок. Мы же не в Европе живем, где в радиусе пятисот километров — миллионы людей. У нас рынки локальные. Вот Сергей Галицкий (основатель и совладелец крупной розничной сети «Магнит». — «Эксперт» ), к примеру, изобрел успешную модель и ее органично развивает. Он не смотрит на карту России — у него своя карта. Нет смысла сюда идти, не решив вопрос с логистикой. Вот у него есть распределительный центр в Краснодаре — сколько вокруг него людей он может обслуживать? А, допустим, построишь ты РЦ в Красноярске, от которого до Новосибирска — почти девятьсот километров. Невыгодно и неинтересно. По этой же причине и нам не двинуться в другие регионы.

— Каков у вас баланс закрытых и открытых магазинов?

— Мы пока не закрыли ни одной точки. Только площади в двух магазинах сократили. На старте бизнеса было принято решение открывать лишь прибыльные магазины, заранее просчитывая рентабельность. К подбору места для будущего магазина мы относимся очень ответственно. Качество торговых площадей важно просчитать сразу.

— Какие у вас планы на этот год? Говорили про 25 процентов роста, а по магазинам — новые города освоите?

— В планах — войти в Лесосибирск, там уже нашли место. Вообще, запланировали к открытию 20 магазинов. Сейчас наша планка — 40 тысяч населения. Если в городе проживает 80 тысяч человек и больше, там можно открывать гипермаркет, два супермаркета и магазины у дома. Если меньше количество населения, то там достаточно будет супермаркета и нескольких магазинов у дома. От западной модели наш подход отличается — в Европе гипермаркет может стоять даже в 20-тысячном городе, потому что вокруг него, как правило, еще с десяток таких городков и люди по хорошим дорогам в него ездят. А у нас степь, вокруг снег и никого нет. В Красноярском крае и Хакасии нам осталось войти еще в четыре города. А дальше надо будет развиваться уже внутри. Я ориентируюсь на такой фактор: сколько житель каждого населенного пункта приносит мне денег в месяц. Если тысячу приносит, то хорошо.

— Основной рост сети сейчас — в крае и Хакасии, в Красноярске уже уперлись в потолок?

— Нам еще есть куда расти. Я четко понимаю, что с той моделью самообслуживания и с теми форматами, которые мы развиваем, «Командор» на своей территории может вырасти по обороту еще вдвое, до 40 миллиардов рублей. В этом году мы планируем 23 миллиарда рублей, в 2016-м — 32 миллиарда. А вот чтобы расти дальше, надо кооперироваться с соседями, нужно развивать региональный или российские торговые союзы.    

В подготовке материала участвовал Сергей Спицин

Оружие букиниста — знания и чутье Елена Николаева

— На что делаете ставку? — На профессионализм, имя, качественные описания и представление интересов клиентов на западных аукционах

figure

/figure

Основатель:

Екатерина Кухто, 37; образование: магистр экономики, экономический ф-т МГУ

Сфера деятельности:

антикварная торговля

Стартовые вложения:

30 тыс. долл.

Срок окупаемости:

не указан

section class="box-today"

Сюжеты

Новый бизнес:

Мясные деликатесы по-французски

Склей себя и того парня

/section section class="tags"

Теги

Новый бизнес

Коллекционирование

Литература

Долгосрочные прогнозы

/section

Большеформатная «Царская охота» хорошо сохранилась, потому что не влезала в печку-буржуйку, на растопку и обогрев пустить ее было довольно сложно. А из уничтожаемых тиражей прижизненного издания Пушкина полицейские рассовывали по карманам по паре штук «на память». На русскоязычном букинистическом рынке несколько лет стоит стон: «Ничего не осталось, продавать уже нечего». В отличие от Запада в России революции, войны и эвакуация не способствовали сохранности книг. Расти можно, но не вширь, а вверх — в цену.

figure class="banner-right"

figcaption class="cutline" Реклама /figcaption /figure

Точного определения антикварной книги нет. Некоторые профессионалы относят к ним издания дореволюционного периода, до 1917 года, — с флером буквы «ять». Кто-то копает глубже, считая верхней границей 1850 год. Другие, напротив, расширяют ее до 1945 года. Выше, как правило, не поднимаются, потому что в СССР книг печатали много, но, с точки зрения коллекционеров, если не брать в расчет редкие номерные библиофильские издания, — макулатуру. Вышедшие многотысячными тиражами, эти книги не имеют никакой ценности. Впрочем, если через несколько лет цифровой аналог книги окончательно вытеснит печатный, бумажная книга станет редкостью, и экземпляр, который вы вчера купили в магазине, может принести потомкам немалые деньги лет через пятьдесят.

Лучшая точка входа в этот бизнес была десять лет назад. С тех пор цены на отдельные издания выросли в десять раз. За пару лет, даже по приблизительным оценкам, в денежном выражении рынок вырос раза в два.

Букинистический рынок — младший брат рынка антиквариата, он имеет дело с наличностью и так же весьма закрыт. Но именно здесь нашли возможность утолить свою страсть к собирательству люди, которые в кризис 2008 года умерили траты на традиционный антиквариат. Когда в 2012 году была предпринята попытка оценить объемы книжных торгов аукционных домов, верхушка айсберга оказалась размером в 20 млн долларов, а в 2013-м цифра уже была на уровне 50 млн. Суммы «лобовые» и корректировке на лукавство книготорговцев не подвергались: известно, что антиквары завышают цены с целью создания себе рекламы как перед покупателями, так и перед теми, кто сдает ценности. Цифры привлекают на рынок новых игроков. Но лучше узнать про особенности букинистического дела от тех, кто стоял у его истоков в современной России. Основательница магазина Biblionne.ru вице-президент Гильдии антикваров России