Эксперт, 2013 № 39 - [41]

Кстати, Netflix, по заказу которого был снят высококачественный политический триллер «Карточный домик», создал важный прецедент: впервые на «Эмми» был номинирован сериал, который не транслировался в телевизионном эфире. В отличие от телеканалов, выпускающих по одной серии в неделю, Netflix предоставляет доступ сразу ко всем сериям. Всего два года назад история беглого итало-американского мафиози «Лиллехаммер» стала первым опытом онлайн-кинотеатра в этом бизнесе, а сейчас у Netflix — первая статуэтка крылатого ангела, которую принес ей Дэвид Финчер в номинации за лучшую режиссерскую работу в категории «драматический сериал».

Российское телевидение по большой части пока пренебрегает зарубежными сериалами. На отечественную телепродукцию, согласно данным компании KVG Research, приходилось 88% от всего объема сериального контента на шести крупнейших телеканалах в 2012 году. Это свидетельствует в том числе и о профессионализме работников российской сериальной индустрии, а также об излишней закрытости рынка и несовершенстве каналов предоставления доступа к телевизионному контенту. При этом медиаменеджеры осознают, что оставляют за бортом значительную часть аудитории, и следят за рейтингами сериалов, скачиваемых через интернет-сервисы, их упоминаниями в социальных сетях. В результате появляются такие телепроекты, как «Городские пижоны» (Первый канал), в рамках которого проходят ночные показы «сериалов не для всех».

Так или иначе, на наших глазах в индустрии развлечений со всей очевидностью происходит тектонический сдвиг. Это пока не революция, это только преддверие перемен. Единственное, о чем можно с уверенностью говорить: умный зритель, а такой еще существует, от них только выиграет.  

График 1

Доходы от кинопроката в сравнении с объемом рекламного рынка на ТВ

График 2

Долевое соотношение национальных и зарубежных сериалов в 2012 году (от общего времени вещания)

График 3

Долевое соотношение зарубежных сериалов в 2012 году по телеканалам (от общего времени вещания)

: Вячеслав СуриковЧерно-белый

Вячеслав Суриков

Черно-белый фильм Константина Лопушанского «Роль» — совершенно безнадежный с коммерческой точки зрения проект. Это мрачное, длящееся больше двух часов киноповествование об одном творческом эксперименте, поставленном в период Гражданской войны, с трагическим, но не слишком эмоционально впечатляющим финалом

Константин Лопушанский сводит в охваченной Гражданской войной России актера Николая Евлахова с красным командиром Игнатом Плотниковом. Ночью, когда Игнат на одной из железнодорожных станций по требованию жаждущих крови красноармейцев отбирает жертв из числа пассажиров для показательного расстрела, Евлахов обнаруживает в нем поразительное сходство с самим собой. Сохранив жизнь Евлахову, Плотников как нельзя кстати умирает. Кстати, потому что актеру как раз наскучила игра на театральной сцене, ему уже давно хочется вырваться из-под света рампы и попробовать свои силы в повседневной жизни. Играть самого себя ему неинтересно, а красный командир — то, что нужно. В Финляндии он собирает данные о Плотникове, репетирует, подбирает реквизит, а уже потом, в шинели и с наганом, перебирается с контрабандистами в Петроград. При этом Евлахову фантастически везет. Мало того что подходящая роль сама нашла его, так он еще и вживается в нее настолько глубоко, что даже боевой товарищ Плотникова, который своими глазами видел, как тот умер, несколько удивляется, но в конце концов допускает возможность воскресения из мертвых.

Константин Лопушанский адресует зрителя к творчеству Николая Евреинова. Опираясь на ницшеанскую идею оправдания мира как эстетического феномена, Евреинов называл профессиональный театр «тюрьмой театральности», лицедействующих за деньги уподоблял проституткам, противопоставлял им свободно преображающихся дилетантов и призывал к театрализации жизни. В какой-то момент кадр зависает: зритель видит афишу с именем театрального новатора первой половины двадцатого века и названием ключевой для понимания его концепций пьесы «Самое главное». Это сигнал, задающий смысловой контекст. Для тех, кто не понял, персонаж Максима Суханова посреди своей новой петроградской жизни вдруг вслух задается вопросом: «Как же мне это сыграть?» — и только потом заходит в дом, где ему приходится обитать, и почти без слов не то разыгрывает, не то проживает любовную сцену с соседкой по коммунальной квартире. В письме, адресованном жене, Евлахов признается: он получает невероятное удовольствие от того, что его актерская реакция спонтанна и не продиктована ничем, кроме тех обстоятельств, в которых он оказывается.

Без всех этих вербальных подпорок сюжетная конструкция рассыпается прямо на глазах. Константин Лопушанский пытается преподнести нам выдуманного им актера Николая Евлахова, который перевоплощается в будто бы воскресшего Игната Плотникова, а мы видим всего лишь актера Максима Суханова, которому выпало сыграть роль ненастоящего красного командира. Как и полагается человеку, пришедшему во всех смыслах из иной реальности, он глубоко погружен в медитативный транс. Иногда под давлением обстоятельств персонаж Суханова его покидает и бормочет что-то не слишком внятное, а потом опять выразительно молчит, изо всех сил прозревая метафизическую суть российского бытия. В итоге великая мистерия, разыгрываемая актером-одиночкой на «сцене жизни», складывается из нескольких диалогов бытового содержания, стрельбы на темных улицах и последнего путешествия в завьюженную снегом неизвестность.