Эксперт, 2013 № 36 - [18]

«Когда мы начинали этот проект, мы видели, что за рубежом ГТД данной размерности — 8–10 мегаватт — продаются в больших количествах и у этого рынка есть перспективы роста», — говорит ДмитрийНовиков , директор программы морских ГТД «Сатурна». Что касается российского рынка, то в неофициальных беседах представители «Сатурна» рассказывают, что рассчитывали на освоение Штокмановского газоконденсатного месторождения и другие проекты «Газпрома» на морском шельфе, а также на программу создания газовозов ледового класса, проекты которых собиралось разрабатывать Северное ПКБ.

Помимо этого ожидания роста общемирового рынка ГТД были связаны с планировавшимся ужесточением международных экологических требований. Конвенция, принятая Международной морской организацией по борьбе с загрязнением окружающей среды, направлена в том числе на ограничение выбросов в атмосферу продуктов сгорания серы с судов. С вступлением в силу новых требований у более экологичных газотурбинных установок должно появиться конкурентное преимущество перед дизельными двигателями, которыми в настоящее время оснащается подавляющее большинство судов.

Другими словами, на момент запуска разработки гражданской версии двигателя конкретных потребителей у компании не было. Были лишь основания ожидать, что потребители появятся в будущем. Пополнит ли гражданский морской ГТД перечень «продуктов без потенциала», покажет время. Пока у «Сатурна» есть договоренность только с ЦКБ по судам на подводных крыльях им. Р. Е. Алексеева. Это ЦКБ разработало проекты трех типов скоростных пассажирских судов нового поколения, которые должны прийти на смену «ракетам» и «метеорам». В них заложены морские двигатели рыбинской компании. По словам Сергея Платонова , генерального директора ЦКБ им. Р. Е. Алексеева, заказчик на новые суда есть, и до 2016 года планируется построить пять единиц.        

График

Морские газотурбинные двигатели компании "Сатурн" в сравнении с аналогами

Нефть в 3D

Елена Николаева

Василий Шелков, 44; образование - МФТИ, фопф

Василий Шелков, 44; Кирилл Богачев, 42; Кирилл Паринов, 46; Денис Восков, 41

сфера деятельности: IT для нефтяной отрасли

стартовые вложения: собственные средства - $ 600 000–700 000; Intel Capital - $ 2 000 000; фонд «Сколково» - $ 820 000

Весной 2005 года сотрудники ЮКОСа сидели на чемоданах. Компания доживала последние месяцы, людей уже сокращали. Даже получив неплохие выходные пособия в размере трех зарплат, нужно было решать — что делать дальше. В непростой ситуации оказались сотни высококлассных специалистов. Среди них ВасилийШелков — ученый-физик, уехавший в США в 1993 году и вернувшийся в Россию в 2004-м, отказавшись от спокойных перспектив университетского профессора в пользу вакансии в отделе сведения и анализа данных мониторинга добычи нефтяной компании; и его коллега из центра моделирования месторождений — выпускник мехмата МГУ КириллБогачев , пришедший в компанию в 2002 году. Они решили продолжить то, чем занимались в ЮКОСе, но уже работая на себя, — создавать программное обеспечение для гидродинамического моделирования месторождений.

В 2005 году новорожденная Rock Flow Dynamics (RFD), не имея ни бренда, ни больших денег, замахнулась на рынок, который принято считать высококонкурентным. Нефтегазовые компании по всему миру сидят на софте таких грандов, как Roxar и Schlumberger, работающих на рынке не один десяток лет, либо разрабатывают собственные программы, поскольку приобретение и поддержка лицензии обходится как собственный штат программистов. Основные конкурентные преимущества на этом рынке — скорость вычислений, простота работы, набор опций, реакция на потребности клиента и мгновенная круглосуточная техподдержка. «Мы делаем то, что в мире делать не могут. Мы считаем в 30 раз быстрее. Инженер может пользоваться нашей программой без специальной подготовки», — говорит Шелков. И гигантам пришлось потесниться.

Зачем

Гидродинамическая модель месторождения — важная составляющая извлечения нефти и газа на поверхность, будь то выработка старых скважин или новое бурение. После того как закончилась геологоразведка, поработали сейсмологи, геологи, геофизики и стало понятно, что ресурсы есть, возникает вопрос: как их добыть? Здесь важно все: формы залегания в недрах, особенности пластов, окружающей среды, условия формирования, разрушения, качество самого ресурса, наличие примесей — газа, конденсата и так далее. Все эти данные и расчеты собираются, строится 3D-модель, которую штатные инженеры могут вертеть, проигрывая различные сценарии разработки. Такая модель позволяет определить оптимальную расстановку скважин, направление и длину гидроразрыва пласта, выбрать методы бурения; оценить в динамике взаимодействие пар добывающих и нагнетательных скважин в любой момент времени, в любой момент закачки; рассчитать суммарный дебит нефти для определенной группы скважин, создать ежегодный сводный отчет для любого периода. Все это позволяет выбрать оптимальный вариант дальнейших работ.

Кирилл Богачев, 42; образование - МГУ, мехмат

До возникновения этой технологии, в том числе из-за отсутствия компьютерных мощностей, использовались «системы старого поколения» — двухмерные карты да наработанный опыт. Некоторые, кстати, пользуются столь расточительным методом до сих пор — это как считать на счетах при наличии компьютера.