Эксперт, 2013 № 30-31 - [20]

Россия, будучи крупным экспортером углеводородного сырья, часто сталкивается с теми же макроэкономическими шоками, что и Норвегия. В обеих странах уровень инфляции нередко зависит от абсолютно неконтролируемого и исключительно нестабильного внешнего фактора — уровня мировых цен на энергоносители. Если эти цены падают, курсы национальных валют наших стран неизбежно снижаются, что ведет к удорожанию импорта и создает инфляционное давление. В таких условиях попытка выполнить целевой ориентир по инфляции, если она будет последовательной, должна обернуться двойным шоком для экономического роста — ухудшение условий для экспорта и ужесточение денежной политики.

Чтобы избежать такого перекоса, и необходимо правило денежно-кредитной политики, учитывающее в числе прочего и фактор отклонения экономического роста от целевых показателей. Заметим, что за последние 12 лет Банк Норвегии трижды допускал выход инфляции за границы целевого диапазона, избегая чрезмерного ужесточения процентной политики, причем как раз в моменты серьезных снижений мировых цен на нефть — в 2001, 2003 и 2008 годах. Такая гибкость позволяла смягчать удар внешней конъюнктуры по экономике.

«Нет сомнений в том, что нормализация уровня инфляции — необходимое (хотя и недостаточное) условие расширения предложения длинных денег и повышения инвестиционной активности. Бесспорно, это ключевая задача денежно-кредитной политики на среднесрочную перспективу, — рассуждает руководитель направления ЦМАКП ОлегСолнцев . — Однако необходимо понимать, что попытка погасить денежной политикой все краткосрочные ценовые шоки в условиях нефтегазоэкспортной экономики не может привести к успеху. Она будет столь же контрпродуктивной, как и попытка этой политикой компенсировать все краткосрочные замедления экономического роста».

С одной стороны, нужно понимать неизбежность и даже не редкость нарушений целевых ориентиров по инфляции (как и прогнозных ориентировок по экономическому росту) в отдельные годы — таковы особенности нашей экономики. С другой стороны, поддержание дисциплины денежно-кредитной политики необходимо — без него она сама будет становиться источником нестабильности, шараханья из стороны в сторону. Обе обозначенные задачи могут быть решены с помощью публично озвученного правила денежно-кредитной политики, а также применения гибких, но действенных механизмов общественного контроля за выполнением этого правила.

Куриная слепота

Обсуждая с тратегию Банка России и ее возможные коррективы, нельзя не коснуться еще одного крайне чувствительного вопроса. Мы имеем в виду степень фундированности процентной центробанковской политики, степень адекватности восприятия текущей макроэкономической конъюнктуры. Процитируем последний, февральский, комментарий ЦБ РФ к своему решению оставить неизменным уровень своих базовых процентных ставок: «По оценкам Банка России, совокупный выпуск остается вблизи своего потенциального уровня. Учитывая сохранение достаточно высоких темпов роста банковского кредитования, риски существенного замедления экономического роста, связанные с ужесточением денежно-кредитных условий, оцениваются как незначительные». И это на фоне длящейся уже минимум три месяца фактической стагнации промышленного производства и сваливания ВВП в минус по итогам января.

Теперь процитируем самое забавное место из этого же пресс-релиза. ЦБ заявляет, что «показатели загрузки мощностей в промышленном производстве находятся на сравнительно высоком уровне». Мы не поленились и полезли в только что выпущенный Росстатом сборник «Промышленность России. 2012». Он содержит данные о среднегодовой загрузке производственных мощностей по продуктовым подотраслям промышленности за 2011 год и за ряд предыдущих лет. Более свежие данные, которым можно было бы доверять, увы, недоступны. Итак, что же мы видим?

Оказалось, что из 64 продуктовых подотраслей в 49 загрузка в 2011 году не превышала уровень пикового докризисного 2007 года, в том числе в 19 она была ниже уровня 2007-го на 10 и более процентных пунктов. Конечно, можно возразить, что надо говорить об экономической загрузке, так как определенная доля мощностей физически устарела либо по другим причинам непригодна для производства конкурентоспособной продукции. Однако мы видим, что в 19 отраслях по итогам 2011 года загрузка ниже 50% (см. таблицу), и только в 10 (грузовые вагоны, сталь, чугун, прокат, минеральные удобрения, серная кислота, аммиак, фанера, бумага, сахар) она выше 80%, что интуитивно соотносится с представлениями о высокой (или близкой к предельной) загрузке. Что-то не сходятся концы с концами у нашего ЦБ. О какой «сравнительно высокой» загрузке мощностей и близости к какому потенциалу он говорит?

Не вполне корректны заявления руководства ЦБ о якобы имеющем место «перегреве» кредитного рынка, который, следовательно, не нуждается в смягчении процентной политики. Если анализировать долгосрочную динамику предложения совокупного (и компаниям, и населению) кредита экономике по отношению к ВВП, то мы видим, что она распадается на три качественно разных участка (см. график). Первый — это период 1999–2005 годов, когда банковская система фактически зализывала раны после кризиса 1998 года, претерпевала структурные пертурбации и характеризовалась весьма вялым предложением кредита, лишь ненамного опережавшим динамику номинального ВВП, так что отношение кредит/ВВП увеличивалось в среднем только на 2,2 процентного пункта в год. Второй участок — это звездный час российской банковской системы: отношение совокупного кредитного портфеля к ВВП выросло за 2006–2008 годы вдвое, с 21 до 42%. Третий участок — кризисный спад кредита длительностью около шести кварталов и возобновление с 2010 года роста кредитования экономики. Однако в последние два года рост отношения кредита к ВВП не превышает 3,6 процентного пункта в год, что почти вдвое ниже предкризисных темпов и явно не дотягивает до стандартных критериев «кредитного бума» от МВФ (одно из определений, в частности, предполагает годовой темп роста отношения кредитов к ВВП в размере свыше 20%. «Пузырными» темпами (около 40% годовых) увеличивается розничный кредитный портфель, подпитываемый неадекватным стагнации реального сектора ростом заработной платы. Однако на этом фоне кредитование корпоративных заемщиков сворачивается на глазах: по итогам прошлого года темп прироста корпоративного кредитного портфеля снизился вдвое — с 26 до 13%, прогнозы на 2013 год еще неутешительнее.