Эксперт, 2013 № 24 - [14]
В то же время российские исследователи не склонны слишком переоценивать этот понижательный фактор: проведенный ими анализ показал, что «даже видимые технологические прорывы (добыча нетрадиционной нефти, энергосбережение и т. д.) не способны вернуть цены мирового нефтяного рынка на уровень предыдущего этапа — 50 долл./барр. (в ценах 2009 г.)».
Не ожидают аналитики и радикальных изменений глобальной топливной корзины в среднесрочной перспективе: в ближайшие два-три десятилетия сохранится доминирование углеводородных ресурсов.
По оценкам российских исследователей, доля нефти и газа в мировом потреблении первичной энергии в прогнозируемом временном диапазоне останется практически неизменной (53,6% в 2010 году и 51,4% к 2040 году).
Впрочем, по отдельным видам углеводородного сырья серьезные изменения все-таки произойдут: доля нефти в потреблении первичной энергии за этот период, согласно прогнозу ИНЭИ-АЦ, сократится с 32 до 27%, тогда как газ, напротив, должен стать самым востребованным видом топлива в ближайшие тридцать лет — его доля в глобальном энергопотреблении, по оценкам ИНЭИ-АЦ, возрастет с 21% в 2010 году до 25% в 2040-м.
Наконец, на возобновляемые источники энергии (без учета гидроэнергии, но с учетом биотоплива) к концу прогнозного периода придется 13,8% мирового энергопотребления и 12,5% выработки электроэнергии (против 10,9 и 3,7% в 2010 году).
В базовом сценарии ИНЭИ-АЦ мировой спрос на жидкие топлива до 2040 года будет расти в среднем на 0,5% ежегодно и составит 5,1 млрд тонн, то есть увеличится на 26% (причем нефть и газовый конденсат из традиционных источников дадут 77%).
Отметим еще один серьезный фактор, который в долгосрочной перспективе окажет заметное воздействие на нефтяной рынок: постепенный рост коэффициента извлекаемости нефти, обуславливающий увеличение нефтеотдачи как старых, так и новых месторождений.
ИНЭИ-АЦ также прогнозирует, что к 2040 году заметно вырастет мировое потребление газа — до 5,3 трлн кубометров, это более чем на 60% превышает уровень 2010 года. Основным драйвером столь быстрого увеличения спроса на газ во всех регионах будет в первую очередь развитие газовой генерации, обусловленное нарастающей электрификацией и соответствующим ростом потребления электроэнергии.
Наконец, многие рыночные аналитики отмечают, что на протяжении последнего десятилетия общий объем инвестиций в нефтегазовую сферу устойчиво растет (за исключением кратковременного провала в 2008 году), и этот тренд явно благоприятствует дальнейшей активизации новых добычных углеводородных проектов, в том числе в арктическом регионе.
А что с себестоимостью?
Разумеется, начало большого арктического бума может быть заметно сдвинуто по времени в случае, если мировые цены на нефть (пока они держатся на уровне примерно 100 долларов за баррель) все-таки снизятся до уровня предполагаемой средней себестоимости добычи нефти в Арктике.
Впрочем, разброс в оценках этой себестоимости пока весьма велик: скажем, IEA (Международное энергетическое агентство) оценивает ее примерно в 60–80 долларов за баррель. А некоторые эксперты полагают, что она будет не меньше 100 долларов за баррель, или, если пользоваться в качестве единиц измерения тоннами, может достигнуть 700 долларов (традиционный среднемировой коэффициент пересчета баррелей в тонны — 7,6 барреля в тонне, хотя по разным сортам нефти, обладающим различной плотностью, он достаточно серьезно варьируется и, скажем, среднероссийский составляет 7,35–7,36). Такого мнения, в частности, придерживается профессор АнатолийЗолотухин , проректор РГУ нефти и газа им. И. М. Губкина, отметивший, что «себестоимость добычи углеводородов на арктическом шельфе России, по некоторым оценкам, может доходить до 500–700 долларов за тонну нефтяного эквивалента, а это почти на порядок выше, чем в Западной Сибири, где себестоимость составляет 60–80 долларов за тонну».
А вот госчиновники из американского Bureau of Ocean Energy Management (BOEM), которые занимаются выдачей лицензий на разработку приаляскинских месторождений, настроены куда оптимистичнее: по их расчетам, нулевая рентабельность шельфовой добычи в море Бофора будет достигнута при ценах на нефть порядка 30 долларов за баррель, а в Чукотском море — около 40 долларов.
Для сколько-нибудь достоверных расчетов рентабельности возможных арктических нефтегазовых проектов необходим учет огромного множества «Х-факторов» — региональных особенностей геологии месторождений, издержек транспортировки, создания инфраструктуры, инвестиций в разработку новых технологий и материалов, особенностей налоговой системы в каждой из арктических стран, располагающих потенциальными ресурсами углеводородов, и т. д.
И хотя большинство рыночных аналитиков сходятся во мнении, что колоссальные запасы нефти и газа в арктическом регионе со временем так или иначе должны быть востребованы мировым рынком, оценочные реперные точки начала подъема арктической добычи углеводородов пока сильно плавают: некоторые аналитики предрекают, что существенный рост начнется уже в районе 2020 года, другие называют 2025–2030 годы, и, само собой, есть немало скептиков, которые полагают, что в ближайшие два десятилетия ни о каком арктическом углеводородном буме мы так и не услышим.
