Эксперт, 2013 № 10 - [24]

Другая проблема — собираемость платежей. Население и коммерческие структуры платят более или менее исправно. Значительная доля долгов местным энергетикам (до 85%) приходится на предприятия ЖКХ и территориальные сетевые организации, которые просто нельзя отключать от электроэнергии. Так, один из главных неплательщиков за электричество — водоканал в Ингушетии. Отключить его от электроэнергии невозможно — это значит оставить без воды и канализации целую республику. Можно подать на банкротство водоканала. Но на его месте появятся новое ООО или ФГУП, представляющие интересы водоканала, который по-прежнему будет копить долги перед энергетиками, дожидаясь банкротства.

И ладно бы энергосистема Кавказа существовала изолированно. Несмотря на то что энергетика уже давно состоит из десятков региональных компаний, денежные потоки в ней до сих пор устроены так, что неплатежи южных республик расходятся по всей генерации страны. Происходит это потому, что поставка энергии на оптовый рынок и ее оплата генкомпаниям централизована и определяется оператором оптового рынка. Генераторы зачастую вешают эти долги на свой баланс как невозвратную дебиторскую задолженность и не могут ее списать, так как это вызывает вопросы у налоговиков. В целом накопленная задолженность республик Северного Кавказа перед энергетиками составляет около 25 млрд рублей, а главные пострадавшие от неплатежей южных республик — очень далекие от Северного Кавказа Газпромэнергохолдинг и «Росатом».

Сегодня самые злостные должники на оптовом рынке электроэнергии — «Нурэнерго», Дагестанская энергосбытовая компания и «Севкавказэнерго». Однако их статуса гарантирующего поставщика никто лишать не хочет — потому что никто не хочет оказаться на их месте и, в свою очередь, столкнуться с чудовищными неплатежами.

Отдал долг — повысил тариф

Вопрос о том, кто должен занимать место рухнувших сбытов «Энергострима» — а также сбытов, которые могут рухнуть в будущем, — остается открытым. «Передача статуса гарантирующего поставщика сетям — это временная и вынужденная мера», — комментирует произошедшие события директор НП «Сообщество потребителей энергии» ДмитрийГоворов , однако оговаривается, что возможность монополизации сбытового сектора сетевыми компаниями на волне принятых недавно решений у потребителей, несомненно, вызывает тревогу. «Мы считаем, что розничный рынок должен быть конкурентным», — добавляет Говоров.

Пока, правда, не видно, чтобы сети собирались уходить из тех регионов, где им удалось выйти на рынок сбыта электроэнергии. В пользу этой версии, в частности, говорит то, что с принятыми на работу сотрудниками прежних сбытовых компаний заключены долгосрочные — более чем на год — договоры. При этом сети ищут экономические обоснования для того, чтобы функцию гарантирующего поставщика больше никому не передавать. Так, в частной беседе с корреспондентом журнала «Эксперт» источник из сетевой компании заметил, что «смена гарантирующего поставщика в регионе — достаточно сложный процесс для предприятий и населения».

Но тут сразу возникает вопрос о конкуренции, ради которой в свое время была разрушена монополия РАО ЕЭС. Ведь сети — это монополия; гарантирующий поставщик в нынешних условиях регулирования рынка — тоже практически монопольный вид бизнеса, так что сращение сетей и сбыта — это сразу два монопольных рынка в одних руках.

По словам первого вице-президента по энергетике, инфраструктуре и кластерной политике «Опоры России» АлександраКалинина , у сети и сбыта всегда существует конфликт интересов. Купив на оптовом рынке электричество, сбыт поставляет его своим потребителям, пользуясь услугами логистов — сетевых компаний. Но последние во время доставки потребителю часть товара теряют и компенсируют потерю сбыту. Это и есть причина конфликта: сбыты заинтересованы получить с сетей за эти потери по максимуму, сети же, наоборот, пытаются доказать, что потеряли минимум. А учитывая, что потребителей по всей стране миллионы, посчитать реальный полезный отпуск и реальные потери в каждый конкретный момент просто невозможно. Поэтому у сбыта и сети всегда есть повод посутяжничать: кто кому что должен. Истина регулярно устанавливается в суде. Но если сбытом владеет сеть, у нее, напротив, возникает желание минимизировать потери, переложить их в недобор средств на рынке, а проблемы недобора, в свою очередь, переложить на плечи потребителей через тариф сбыта.

Отдельный вопрос — что будет с долгом сбытов, лишенных статуса, перед генераторами. Вряд ли эти деньги удастся взыскать с того, что осталось от гарантирующих поставщиков в регионах после ухода «Энергострима», но и сетям едва ли захочется выплачивать эти долги. По закону, сети в течение года должны устроить конкурс на право получения статуса гарантирующего поставщика. Победит тот, кто закроет самую большую часть задолженности предыдущего сбыта. Однако и здесь все непросто. «Новый игрок, придя на старое место, должен будет компенсировать потери генераторам. А это означает крупные финансовые вливания. Вливания придется отбивать, что неминуемо приведет к росту тарифов», — высказывает опасения Александр Калинин. Опять же сети могут пользоваться аргументом потенциального роста тарифов, чтобы не передавать никому статус гарантирующего поставщика в регионах. Результат — генераторы не получат практически ничего, а рынок лишится возможности развития конкуренции в сбытовом сегменте.