Экспериментальная космическая станция на орбите - [2]

минимальное удаление от поверхности Земли (в перигее) – 173 километра;

наклонение орбиты – 51 градус 40 минут.

С космическим кораблем «Союз-4» установлена надежная двусторонняя радиосвязь. Сообщения с борта корабля передаются на частотах 20,008 мегагерц.

По докладу летчика-космонавта товарища Шаталова Владимира Александровича и данным телеметрических измерений, состояние его отличное.

Бортовые системы корабля «Союз-4» функционируют нормально и поддерживают давление и температуру в заданных пределах.

Летчик-космонавт товарищ Шаталов Владимир Александрович приступил к выполнению программы полета.

Это уже стало традицией. После полета корабля «Восток» его пилота Юрия Гагарина назвали Космонавтом-1. Герман Титов получил титул – Космонавт-2, Андриян Николаев – Космонавт-3… Совсем недавно мы узнали имя Космонавта-12 – Георгий Береговой.

Космонавтом-13 стал Владимир Шаталов. Он ведет свой корабль над планетой, там, в черной бездне, где медленно плывет Луна и звезды лениво говорят друг с другом на не познанном землянами таинственном языке.

На космодроме и в Звездном нет суеверных. Тринадцать так тринадцать. Владимир Шаталов, наверное, даже и внимания не обратил на это «роковое» число. Одни, пожалуй, журналисты не удержались, чтобы не поговорить о влиянии числа 13 на изучение космоса. Выглядит это примерно так. В XIII веке были сделаны многие астрономические открытия, вышла в свет книга «Сфера вселенной». Большой астрономический трактат «Альмагест», написанный Клавдио Птолемеем, состоит из 13 томов. В тринадцатый день марта 1781 года была открыта планета Уран. Первое в нашей стране общество по изучению межпланетных сообщений размещалось на улице Дзержинского в доме № 13. Первая советская ракета на жидком топливе, получившая у гирдовцев наименование «объект 09», была запущена в производство под № 13. Все как будто бы говорит о благоприятном сочетании и вселяет дополнительную уверенность (шутка, конечно) в том, что и старт Космонавта-13 будет удачным.

Но шутки шутками, а космический корабль «Союз-4» вышел на орбиту искусственного спутника Земли и отсчитывает виток за витком. И читателям пора поближе познакомиться с тем, кто ведет этот корабль по космическим трассам.

Итак…

Космонавт-13

С ним читатели, не подозревая того, знакомы уже давно. Это о нем Космонавт-12 Георгий Береговой писал:

«Один мой товарищ, проходивший подготовку к полету на «Союзе-3», появился в группе космонавтов примерно на год раньше меня. Высокий, золотоволосый и синеглазый, он при первой нашей встрече чем-то напоминал Сергея Есенина – такое же открытое русское лицо с чуть застенчивой улыбкой. Он великолепно знает и любит космическую технику, толково разбирается во всех ее тончайших деталях. Его всегда можно видеть с новой книгой в руках. Характеризуя этого одаренного человека, я мог бы сказать о нем словами Юрия Гагарина, которые он говорил о своем дублере Германе Титове: «Он был тренирован так же, как и я, и, наверное, способен на большее. Может быть, его не послали в первый полет, приберегая для второго, более сложного…»

«Юноша без мечты – что птица без крыльев: в полет не годен», – сказал однажды писатель Борис Горбатов. Владимиру Шаталову иногда кажется, что эти слова запомнились ему с самого мальчишества, с той далекой поры, когда с блуждающей у Северного полюса льдины Кренкель радировал: «Все в порядке»; когда тень чкаловских крыльев пробежала с континента на континент; когда Коккинаки поднял рабочий потолок нашего неба до стратосферных высот…

И Владимир мечтал. Вместе с дружком своим Олегом Корытовым, с которым с первого по шестой класс просидели на одной парте, мечтал о том времени, когда кончат они школу и станут взрослыми, самостоятельными людьми. Олег бредил больше морем, а Володька всегда оставался верен пятому – воздушному – океану. Сейчас трудно вспомнить, с чего эта приверженность началась, но даже во сне он слышал рокот моторов и наслаждался их полетом.

Наверное, главная причина в отце и его рассказах. В годы гражданской войны Александр Борисович работал механиком в авиационном отряде. От него и наслышался сын о «фарманах» и «ньюпорах», об удивительных историях, которые случались с летчиками на земле и в небе.

Володькиным кумиром в то время был Чкалов. Портреты летчика, вырезанные из газет и журналов, он хранил как самые дорогие реликвии. Когда услышал по радио весть о трагическом испытании, он заплакал молча, как плачут настоящие мужчины.

Потом достал лист пергамента и вывел детским почерком: «Сегодня погиб великий летчик нашего времени Валерий Павлович Чкалов». Бумагу аккуратно свернул, вложил в стеклянную трубку и, обжигая огнем пальцы, запаял с двух концов.

Эта ампула бережно хранилась многие годы. И только в войну, когда их семья уезжала из осажденного Ленинграда, трубка пропала… Но в памяти она жива, как и те годы, когда мальчишки из спецшколы ВВС, худые, в солдатских гимнастерках, до хрипоты спорили о новых марках самолетов, зачитывались рассказами о подвигах летчиков военных времен, считали высшим проявлением авиационного ухарства умение разобрать пулемет ШКАС за сорок секунд… Тогда окончательно и окрепла эта мечта о небе, бескрайней голубой стихии, покоренной мужественным народом, называемым пилотами.