Эксперимент в хирургии - [10]

Вопросами патологии сосудов и коллатерального кровообращения Пирогов интересовался в течение всей своей научной деятельности.

Этими широко и глубоко проведенными экспериментальными исследованиями Пирогов впервые показал значение эволюционного подхода в разрешении ряда вопросов патологии: до него неизвестны работы, в которых экспериментальное изучение тех или иных проблем производилось на многочисленных животных разных видов. Опыты с перевязкой брюшной аорты Пирогов ставил на кошках, собаках, телятах, овцах, баранах, а перевязку других сосудов производил и на лошадях.

Одно перечисление вопросов, интересовавших Пирогова, поражает исключительной широтой и глубиной творческих замыслов его гения. Вот эти вопросы: перерезка ахиллова сухожилия и процессы заживления ран сухожилий, влияние введенного в вены животного воздуха (вопросы воздушной эмболии), пневмоторакс и механизм выпадения легкого при ранениях грудной клетки, травмы брюшных внутренностей и кишечный шов, действие черепной травмы и многое другое.

Пирогова следует признать основоположником экспериментальной хирургии: медицинская наука до него не знала столь глубоко и с таким охватом проведенных исследований, предпринятых одним хирургом и направленных к изучению различных проблем, связанных с запросами клиники.

Пирогов своей грандиозной экспериментально-хирургической деятельностью определил основные пути развития такого рода исследований: во-первых, теснейшая связь с клиникой и патологической анатомией, во-вторых, эволюционный подход в изучении вопросов патологии. Это было одним из тех направлений в развитии русской медицинской науки, которые определили ее самостоятельный, самобытный характер и которые принесли ей замечательные успехи. Советские медицинские работники ни на минуту не забывают славных имен тех выдающихся русских врачей, которые своим научным подвигом внесли неоценимый вклад в сокровищницу мировой медицинской науки и немало содействовали ее развитию.

ОПРАВДАНЫ ЛИ ОПЕРАЦИИ НА ЖИВОТНЫХ И ЧЕЛОВЕКЕ?

Когда в анатомическом зале я рассекаю острым скальпелем мертвое тело, чтобы продемонстрировать студентам топографию органов и тканей, я не перестаю удивляться совершенству, высочайшей целесообразности человеческого организма. И вместе с тем преклоняюсь перед мужеством многих поколений анатомов. Вопреки жестоким догмам средневековой церкви, не боясь костров иезуитов, они, люди, опередившие свой век, положили начало описательной анатомии - основе медицины, особенно хирургии.

Длинной чередой шли десятилетия и века. Появились учебники и атласы. Анатомы сравнили все, что поддавалось сравнению в строении органов человека и животных, возникли руководства по сравнительной анатомии. Они изучали расположение органов и тканей, и у нас есть теперь книги по нормальной анатомии и топографической. Что же осталось на нашу долю? Разъяснять студентам прописные анатомические истины?

В самом деле, со времен кроманьонского человека на протяжении 10 тысяч лет никаких серьезных эволюционных изменений в формах нашего тела как будто бы не отмечено. Но процесс познания бесконечен. Как бы скрупулезно ни изучали анатомы всех времен и направлений мертвое тело и все видимое в нем, как бы глубоко ни проникали гистологи в глубь его структур, как бы зорко ни видели специалисты по электронной микроскопии молекулы, составляющие клетки, - все это не предел научных знаний. И не только потому, что болезнь предательски изменяет знакомую картину (путает взаиморасположение органов, запаивает их в соединительные оболочки), но еще и потому, что, исследовав источник или очаг болезни на уже мертвом теле, далеко не всегда можно объяснить ее течение.

Будущий хирург, терапевт или невропатолог должен научиться рассекать не только мертвое, но и живое тело - теплое, полное жизни, чьи сосуды наполнены пульсирующим потоком крови. Не случайно эксперименты на животных составляют обязательную часть курса топографической и хирургической анатомии, и собака - наш друг - с незапамятных времен верно служит науке.

Когда однажды Павлову поставили в упрек эксперименты на животных, он ответил: «Но страдания и насильственная смерть животных, несмотря на различные меры... подсказываемые чувствами жалости и благоговения, все же существуют. Есть ли оправдание для этого? Бесспорно, что без опытов и наблюдения над живыми животными у человеческого ума нет средств познать законы органического мира. Этим все и безапелляционно решается в вопросе о законности живосечения. Если человечество до сих пор терпит охоты на животных, то есть их страдания и смерть ради развлечения людей, если существует убой животных для прокорма людей, если самих людей тысячами на войне подвергают страданиям и смерти, то как восставать против принесения животных в жертву одному из высочайших стремлений человека к знанию, одной из великих идей - идее найти истину».

Величайший гуманист И. П. Павлов требовал по возможности устранять или облегчать боль, избегать всякого ненужного излишества на животных. По его инициативе в Ленинграде у Института физиологии поставлен памятник собаке с надписью: «Собака друг и помощник человека, с доисторических времен приносится в жертву науке, но наше достоинство обязывает нас, чтобы это происходило непременно и всегда без ненужного мучительства». Не только физиологам, познающим работу живого организма, изучающим «машину на ходу», необходимы эксперименты на животных. Они не менее нужны хирургам и анатомам.