Эксперимент - [12]
Алиса снова хихикает. Чем-то этот неизвестный мне Мика ее смешит.
— Точно, Мика Брууйсинен, приехал по обмену из Финляндии. Белокурая бестия, как мы его называем. Здоровенный как лось, голос хриплый, прокуренный. Мало что понимает по-русски, так что приготовься… приготовься использовать язык жестов. И еще… еще говорить старайся по… погромче… ха-ха-ха! Ой, не могу… ха-ха-ха-ха!
Алиса трясется в немом приступе хохота и останавливается, согнувшись.
Женщины. Ну, язык жестов. Ну, громко говорить. Ну, горячий финский парень. Неужели это так смешно?
***
Оказалось, смешно. Особенно хорошо получилось, когда я, войдя в комнату, широко (по совету Алисы) развел руки и громко, нараспев (по совету Алисы) произнес: «Хиле ильтапава Мика, пахейлани вальватаа!», что (по словам Алисы) означало «Добрый день, глубокоуважаемый Мика» на финском. А потом из другой комнаты, крутя во все стороны любопытной головой, выпорхнула Мику.
То есть это я сейчас знаю, что это была Мику. А тогда я увидел просто худенькую, хрупкую девушку с немного азиатскими чертами лица и длиннейшими волосами радикально зеленого цвета, связанными в забавные хвостики. Девушка смотрела на меня немного удивленно, а в руках у нее была гитара.
— Здрасссе, — споткнулся я на ровном месте. — А Мика дома?
«Как говорит наш дорогой шеф, если человек идиот, то это надолго!»
Чуть раскосые глаза девушки расширились до установленных природой пределов. Голос ее звенел серебряным колокольчиком.
— Мику — это я. А… что это было, когда ты вошел? Такое хриплое и страшное — я думала, кто-то пытается демонов вызвать.
Знаю я одного демона. Рыжего и нахального. Но с этим демоном я как-нибудь потом сам разберусь.
— Грешно смеяться над больными людьми, — укорил я Мику. — Это был финский. Мне почему-то показалось, что ты из Финляндии.
— Почему? — удивилась девушка. — Разве похожа?
А и в самом деле, не похожа совсем. Финки — они темноволосые, невысокие. И еще они бывают ножи. А Мику — высокая, гибкая, и очень, очень красивая. Наполовину японка? Филиппинка? Китаянка? Может, из дружественного Вьетнама или не менее дружественной Северной Кореи?
Да тебе, дорогой товарищ, давно пора гарем собирать. Кидаешься на всех встречных девушек, аки три года не евший. Имей совесть.
Но вот как раз совести у меня и нет. Не могу себе ее позволить, такие обстоятельства.
— У меня мама — японка, — улавливает мои мысли Мику. Надеюсь, не все. — В Японии часто волосы красят в разные необычные цвета, поэтому и я решила так же.
— Очень правильное решение, — одобряю я. — Хотя ты, конечно, вся необычная, целиком!
Мику опускает голову, но мне кажется, что похвала ей приятна. А мне тем временем приходит в голову прекрасная идея.
— И на этой оптимистической ноте предлагаю перейти к делу! — бодро говорю я. — Относительно участия в деятельности твоего замечательного музыкального кружка. Имею сильное желание играть музыку на радость рабочему классу!
Мику удивляется, но недолго.
— Конечно-конечно! Если ты умеешь играть, то это очень-очень здорово! А ты умеешь? Умеешь! Это здорово, мы будем очень рады! То есть это я буду рада, потому что я тут одна, в музыкальном кружке! Но потом мы все будем рады — в смысле в лагере, и Ольга Дмитриевна, и Петр Иванович, если у нас получится устроить какой-нибудь вечер авторской песни, или зарубежной музыки, а может даже концерт!
В голове начинает немного звенеть. Серьезно, когда Мику молчала, она производила гораздо лучшее впечатление.
— А Петр Иванович — это кто? — поинтересовался я, в основном чтобы прервать этот прустовский поток сознания.
— А это директор нашего лагеря, — охотно пояснила Мику. — Он в админкорпусе постоянно, редко выходит, только в начале смены там речь говорит и еще в конце, ну и конечно на мероприятия разные ходит, когда мы их устраиваем. Только мы их редко устраиваем, вообще-то. — Она погрустнела. — Но теперь, если ты будешь с нами, мы будем их устраивать чаще! — Она повеселела снова.
А я тем временем вспомнил, что за все время пребывания здесь, так ни разу и не увидел директора лагеря. Интересно, с чего бы это? И не следует ли мне его навестить, просто на всякий случай? А Мику тем временем продолжала.
— У нас тут инструментов много-много, для лагеря, и гитары есть, и скрипка, и барабаны, и даже ионика! Я умею и на ионике, и на гитаре, и сама немного сочиняю. А еще колонки и усилитель работают, так что концерт можно хоть сегодня устроить. Или хотя бы репетицию… Может, репетицию? — Мику с надеждой поглядела на меня.
Так, нужно отсюда выбираться, пока могу. Не то, чую, остаться мне тут навсегда в виде насадки на какой-нибудь особо эргономичный тромбон.
— Очень заманчивое предложение, Мику, спасибо, — говорю я. — Но к сожалению, вынужден отклонить по печальной, но веской причине — мне еще нужно отнести бегунок Ольге Дмитриевне, что я побывал во всех кружках, и даже кое-где записался. Кстати, вот и он — бегунок, в смысле. Можешь подписать?
— Да-да, само собой! — снова расцветает Мику. Интересно, она умеет говорить медленнее, чем сто сорок слов в минуту? — Я все подпишу, и занесу тебя в журнал членов музыкального кружка, и еще скажи Алисе, что она может зайти в любое время, гитару я ей починила и настроила, и попробовала, и все теперь работает просто отлично.
Альтернативная вселенная, вторая половина восьмидесятых. СССР не готовится к войне с Америкой, страны активно сотрудничают на фоне новой опасности — инопланетного вторжения… Мы живем в полуразрушенном, циничном «сейчас», где города — это комплексы заводов, окруженные полями средств ПВО, где укрепрайонами управляют подростки-калеки, а посылают их на смерть взрослые, потому иначе никак… Это не наша война. Это другой «Совёнок». Это не знакомые нам Славя и Алиса. Но все-таки — и не совсем чужие.
После событий произведения "Бесконечное лето: Эксперимент", Алиса, Лена, Славя, Мику, а также неунывающий главный герой продолжают колесить по миру, оседая на некоторое время в Таиланде, в славном Роанапуре, где нашли себе пристанище воры, контрабандисты и убийцы со всего мира. Да, этому городу определенно нужны перемены...
Столько лет прошло… Сейчас все помнят только обаятельного вампира в красном плаще и широкополой шляпе, а ведь все было намного, намного интереснее. Правда ли, что в «Хеллсинге» было всего два вампира? Так ли непримиримы были Орден Королевских Протестантских Рыцарей и Святая Католическая Церковь? Чего на самом деле добивался «Миллениум»? Работе «бойцов невидимого фронта» организации «Хеллсинг» и посвящена эта повесть.
Человек оказывается на Диком Западе девятнадцатого века. Все знания бесполезны, навыки не имеют смысла, в голове — ни одной разумной мысли. Остается одно — идти вперед, осваиваться в новом, равнодушном мире, резать глотки и снимать с трупов сапоги и патроны… Постойте, что значит «зачем резать»? Ну, просто деньги очень нужны. (Приквел к «Говорунам»).
Пять историй — по одной на каждого, плюс одна общая. Всё тот же Город-минус-один. Чумной Доктор путешествует во времени. Клэм противостоит вторжению инопланетной расы. Лейтенант в очередной раз спасает Алису. Бад ищет Бога. А вместе они отправляются в Ад. Просто потому, что все остальное — недостаточно круто для этих отчаянных парней!
Где-то… Когда-то… Нет, не так. Посреди бесплодной пустыни, под твердым темным небом стоит Город-минус-один. Он был всегда, и всегда будет. В нем темно и мрачно, но жителям нравится — они ему под стать. На окраине Города стоит бар «Сломанный сон». В нем собираются странные личности, смешиваются невозможные коктейли, обсуждаются небывалые дела. А потом эти дела — делаются. Не исключено, что именно поэтому мы с вами все еще живы.
Однажды твой яркий, красивый, содержательный сон может стать реальностью. Хочешь ты того или нет.
В книге рассказывается о космонавте, который сбежал с Земли на МКС, но и там не нашел счастья. Отчаявшись, он бросил коллег, отправился в открытый космос и очутился в странном месте, не изведанном человеком. От чего он бежал, что хотел найти, что интересного встретил на незнакомом космическом объекте и чем закончилось его путешествие – обо всем этом в рассказе.
Пока виновник одной-единственной лжи, из которой, словно лианы, разрастаются настоящие леса непонимания, готовит экспедицию в земли, где не ступала нога человека, люди, пытающиеся продраться через бурелом последствий его дел, намереваются выяснить, что послужило первопричиной этих событий. Тень неведомого кукловода раскинулась над королевствами людей — и неизвестно, удастся ли хоть кому-нибудь найти истину в запутывающемся клубке противоречий.
Третья книга о приключениях нашего современника в период Гражданской войны. Суровые годы приходят борьбы за свободу страны… Самое трудное жить во время перемен, а я попал в самое горнило распри, застрял на крутом переломе. Эпоха Доблести, Подвигов и Славы подходит к концу и на смену ей идёт эпоха Подлости, Коварства и Предательства. Восходит Солнце Нового Мира и под его жуткими лучами гибнет всё героическое и культурное. Начинается новая Эра культа "кухарок", Серости и Посредственности. И что тут можно предпринять?
Действие историко-фантастического романа «Последний подарок Потёмкина» переносит читателя в разные исторические эпохи. Ленинградский подросток становится свидетелем ночного тарана немецкого бомбардировщика летчиком-героем Севастьяновым над блокадным Ленинградом в ноябре 1941 года. Удивительным образом он оказывается в Таврическом дворце, где князь Потёмкин готовится к своему последнему балу в Северной столице в честь взятия крепости Измаил. Многоплановая панорама позволяет читателю пообщаться с историческими персонажами того времени: княгиней Дашковой, поэтом Державиным, атаманом Головатым, надворным советником Цейтлиным, а также с таинственной ижорской колдуньей-нойдой и загадочной левреткой императрицы – Изидой.
На земле ежегодно бесследно исчезают тысячи человек. Они не становятся жертвой несчастных случаев, криминальных происшествий или стихийных бедствий. Они словно растворяются в воздухе при самых загадочных обстоятельствах. Что происходит с этими людьми? Содержит нецензурную брань.
Фэндомы: Бесконечное лето, Мир Дикого Запада. Пионерский лагерь «Совенок» — последнее слово в индустрии экстремально-романтических развлечений. Но в какой-то момент все, разумеется, идет коту под хвост.