Эксперимент «Идеальный человек». Повести - [40]

- Старик! Долго мне ждать? Кружки!

Онуфрий Степанович, не сводя глаз с человека, отнес кружки. Теперь надо было выбирать: или идти за этим человеком, или остаться на посту. Поразмыслив, следопыт решил остаться на посту. Прислонившись к ларьку и прикинувшись подвыпившим, Онуфрий Степанович продолжал наблюдение за укрепленным домом.

Вдруг кто-то сзади хлопнул его по плечу:

- Ну что, дремлем, батя?

Онуфрий Степанович вздрогнул и оглянулся. Рядом с ним стоял широкоплечий парень с длинными неопределенного цвета волосами, прилипшими к голове, и в грязной цветной рубашке, разодранной на груди и скрепленной булавкой.

- Вот… закрыла… опохмелиться не дала, - сказал Онуфрий Степанович и покачнулся. Он надеялся, что парень скорее отвяжется от пьяного.

Но парень и не думал отвязываться. Он наклонился к уху Онуфрия Степановича и сказал:

- А я ведь все о тебе знаю, батя.

- Что? - вздрогнул бедный старик.

- Не скажу.

- А ты скажи.

- Нет.

- Ну как хочешь… ик, - Онуфрий Степанович икнул и притворился вконец пьяным. - Мару-сь-ка-а-а-а вер-на-я-я мо-я… - запел он отвратительным голосом.

- Рубль у тебя есть? - деловито спросил Крепыш.

- Есть… - Онуфрий Степанович достал из кармана горсть мелочи вместе с хлебными крошками и стал считать, - двадцать и пять - двадцать пять. .

- Ладно, - прервал его парень. - Хватит ломать комедию. Не такой уж ты пьяный. Пойдем в «Ласточку» потолкуем. Дело есть.

Заинтригованный и слегка испуганный, Онуфрий Степанович пошел следом за Крепышом.

«Ласточкой» оказалось тесное кафе неподалеку от станции, где торговали бутербродами с салом, засохшими котлетами и вермутом на разлив. Народу было много, пили на прилавке, подоконнике, просто стоя посередине. Было мокро, душно, и летали злые мухи.

Крепыш сдунул с ладони Онуфрия Степановича хлебные крошки, сосчитал рубль, добавил свой мятый, полез в толпу и взял без очереди «огнетушитель», стаканы и две котлеты.

- Давай лучше на улице, - сказал он. - А то тут от винных паров взрыв произойдет, и погибнем в неизвестности.

Они вышли из кафе и устроились на скамейке под старой березой. Шел дождь, но он не мешал - под березой было сухо. Крепыш налил по стакану черной, пахнущей лекарством жидкости, и они выпили.

- Начинай, - сказал Онуфрий Степанович и стал жевать резиновую массу котлеты.

- Я за тобой давно присматриваю, батя, - сказал Крепыш, понизив голос и оглянувшись. - Я тебя на других станциях встречал с этой твоей дугой… Под придурка работаешь. Дескать, кореш дугу покупает… дача с бассейном и оленем и так далее. Мы таких фраеров знаем, батя. Чего ты с того дома весь день глаз не спускаешь, а? Пьяным прикидываешься, а выпил всего две кружки пива. Наводчик ты, батя! Вот ты кто! Теперь ты мне скажи, на кого работаешь, сколько вас?

- Один работаю, - сказал Онуфрий Степанович.

Крепыш вздохнул:

- Одному тяжело, батя. Ну да это дело твое. Только вот что я тебе скажу, фраер. Этот домик тебе одному не по зубам. Понял?

- Какой домик? - неискренне удивился Онуфрий Степанович.

- Сам знаешь какой. Подходил со своей дугой, видел, какая там сигнализация.

Хлопнула дверь «Ласточки». Из кафе вырвался клуб спертого воздуха, нахально покатился по траве, но не выдержал напора озона из близкого леса, чистых капель дождя, свернулся черными кольцами и сдох.

- А что это за дом? - спросил Онуфрий Степанович как бы между прочим.

Выпили еще. Дождь усилился. Тоненькая струйка воды пробила крону березы и звякнула прямо в стакан Крепыша. Тот инстинктивно накрыл стакан ладонью.

- Дом тебе не по зубам, старик. Я же тебе сказал. Хотя добра там невпроворот. Ученый живет. Не то атомщик, не то ракетчик. Секретный объект, в общем. Понял? Ну и, конечно, добра куча. Золотишко уж обязательно водится.

- А бассейн там есть?

- Есть. Только зачем он тебе? Топиться, что ли?

- Откуда ты знаешь про бассейн?

- Был один раз… Машину с кирпичом помогал разгружать.

- И олень есть?

- Чего ты, батя, все про бассейн да оленя волнуешься? Заметил я, ты и на других станциях про это толковал. Ну ладно, не сердись, это дело твое. Есть и олень, и бассейн.

- Точно? - перехватило дыхание у Онуфрия Степановича.

- Точнее некуда.

- А… девочка… маленькую девочку ты не заметил?

- Девочку? - Крепыш задумался. - Постой, постой… Да была… лет десяти. А что?

- Беленькая?

- Точно! А зачем тебе, старик, девочка? А… вон оно что… - Парень присвистнул. - Ты вон чем, оказывается, батя, промышляешь. Детей воруешь… Ну, даешь, старик… А я-то думал, ты по мелочам. - Крепыш посмотрел на Онуфрия Степановича с уважением. - Это уже, как говорится, большой бизнес. На годков пятнадцать потянет.

Прогрохотала электричка. Крепыш почесал спину о лавочку.

- Слушай, батя, - сказал он. - А давай-ка мы возьмем вдвоем этот домик, а? Тебе - девчонку, мне все остальное.

Онуфрий Степанович закрыл глаза. Неужели все это реальность?

- А… ты уже… брал? Опыт есть? - спросил он.

- Два срока по пять и один четыре, - с гордостью сказал Крепыш. - Сейчас я в завязанном состоянии, но в любой момент могу развязаться, поскольку нету тугриков. Идет?

- Идет, - сказал старик хрипло.

В конце концов он возьмет свое законное, а до остального ему дела нет. Даже будет рад. Пусть потрясет Крепыш этих похитителей детей.