Эксперимент - [7]

— Не хитри, Зенон. Ты — то грустен, то сентиментален, то бодр и весел. А это — качества души. И это, прямо скажем, что-то новое, Зенон. — Он внимательно посмотрел на него. — Мы действительно давно не разговаривали. Ты занимался самосовершенствованием, автоэдификацией?

— А что мне оставалось делать? То, что от меня требовалось Коре и детям, может в два счета сделать любой, даже самый бездарный новичок. Они и обходились чаще всего своими няньками-новичками. У меня была бездна свободного времени, а сидеть без дела я не привык, ты знаешь.

— И что же ты делал?

— Думал. Нашел у себя сотни дефектов и несуразностей, массу несовершенств.

— Я тебя понимаю, Зенон, — Фил задумался, вертя бокал. — Вот и у меня бывало так. Оказывалось свободное время, и я тоже думал. И тоже нашел у себя массу несовершенств. И у себя, и у других. И решил по мере сил и способностей что-то исправить.

— Поэтому мы сейчас здесь?

— Да, Зенон. — Он допил вино. — А теперь я буду спать. Мы еще успеем наговориться. Будить не нужно.

— Приятных снов, — сказал Зенон и отвернулся к иллюминатору.

V

Филипп спал долго, непривычно долго — может быть, в последний раз он спал так в детстве. Время от времени просыпаясь, он отодвигал штору, видел сидящего у иллюминатора Зенона, снова зашторивался, переворачивался на другой бок и опять проваливался в омут сна. Он потом не мог вспомнить, что ему снилось, хотя в сознании осталась этакая бессмысленная мешанина давно минувшего, вчерашнего, сегодняшнего и чего вообще никогда не было и не могло быть.

Он проспал тринадцать часов и, очнувшись в очередной раз, понял, что больше не уснет. Он чувствовал себя отдохнувшим, но от вчерашнего «легкого настроения» ничего не осталось. Явь властно и трезво обступала его, и он подумал, что будь он вчера в подобном состоянии, то вряд ли решился бы так поспешно на «разгрузочный» полет. Конечно, он решился бы на него так или иначе — другого выхода не было, это он понимал отчетливо; но решение не было бы таким внезапным, он бы все хорошо обдумал, подготовил бы Кору, и все прошло бы спокойно, не было бы впечатления бегства, не было бы этой запальчивости, этой бодряческой идиотской астрограммы, не делающей чести асу, — словом, не было бы «нервов», что верно подметил универсус Зенон. Филипп так никогда не поступал, и это, естественно, не может не озадачить кое-кого.

Он осветил расположенный на стене спальни дубль-пульт: все было в норме, нырок за Систему произведен удачно, «Матлот» уверенно идет к Раку, дублер не подвел и на этот раз. И стало быть, исправлять что-то уже поздно. «Можешь, — безжалостно сказал себе Филипп, — излить свои горячие и обильные чувства к жене своему уникуму. Он запишет, и она потом прослушает и поймет, что ты думал о ней, и успокоится. А что она прослушает?» И между бровей его пролегла жесткая прямая бороздка.

Он откинул штору; Зенон оторвался от иллюминатора, поднялся и подошел.

— Добрый день, Фил.

— Добрый, — отозвался Филипп. — Принеси, пожалуйста, воды.

— Ты не собираешься вставать?

— Нет. К черту режим. Я хочу пить, старина. Чистой воды, пожалуйста.

Зенон удалился, вернулся с бокалом, протянул; глаза его несколько раз коротко мигнули, что свидетельствовало о настройке на пристальный взгляд. Филипп отхлебнул воды, поставил бокал.

— Сядь.

Зенон пристроился у изножья.

— Тебе нужен массаж, Фил.

— Пожалуй. — Он перевернулся на живот, и Зенон принялся массировать. — Не осторожничай. Я должен быть в порядке.

— Да, ты несколько выбит.

— Заметно?

— Заметно. И флюиды.

— Скажите пожалуйста — и флюиды! — Филипп расслабился, закрыл глаза. — Выходит, ты и в самом деле времени зря не терял. Вызов был?

— Да.

— Кора?

— Да. С нею говорил дублер, потом она потребовала меня. Хочешь прослушать?

— Хочу.

Робот-курьер принес кристалл, вставил в видеосонатор. Филипп повернул голову, чтобы видеть экран.

Голос Коры был необычайно взволнованным, лицо пылало.

«— Повторяю, мадам, — секретарским тоном чеканил Бонтон. — Полет проходит нормально. Командир отдыхает, мадам. Разбудить?

— Нет-нет! — Кора часто замотала головой. — Нет-нет! Как он себя чувствует?

— Командир был несколько возбужден.

— Он здоров?

— Здоров, мадам.

— Да! Пусть отдыхает. Ни в коем случае не будить! — Кора передохнула. — Он не говорил, куда вы направляетесь?

— Командир сказал, что о направлении будет решено за пределами Системы.

— А что вам лично известно?

— Лично мне известно, мадам, что о направлении будет решено за пределами Системы лично командиром.

Лицо Коры сделалось беспомощным, она обмякла, взгляд потух. Но тут же снова загорелся.

— Зенон с вами?

— Да, мадам. Робот-нянька Зенон с командиром.

— Я хочу говорить с ним. Пригласите его!

— В кабину управления кораблем, мадам, посторонним лицам вход воспрещен. Это нарушение инструкции.

— Зенон посторонний?

— К сожалению, мадам.

— Тогда переключите меня на салон!

— У вас не остается времени, мадам, — холодно и упрямо сказал дублер. — Через несколько минут — приграничная зона Системы.

— Так переключайте скорей!» — раздраженно выкрикнула Кора…

Запись закончилась. Зенон продолжал старательно разминать спину Филиппа.

— Что ж! — сказал он. — По-моему, Бонтон держался молодцом. Такой натиск отбить…