Экспедиция Жизни и Смерти - [18]

– Ладно, Дарк, довольно, – помотал головой Игнис, ставший вдруг необычайно серьезным. Друг удивился, но замолчал, решив, что, возможно, Игнис знает чуть больше об этой болезни и она вовсе не так безобидна, как всем кажется.

В корчму вошли Мин и Китара, за Мин неотступно следовал ее Анубис. Посетители корчмы, которых, надо сказать, было довольно много, окончательно убедились, что пришедшие – птицы высокого полета и по крайней мере один из них настоящий некромант. От стойки тут же отделился сам корчмарь и поспешил к столику, к которому направились девушки.

– Я вам что скажу, ребята, – лениво оглядывая корчму, сказал мистер Кадо. – Это друиды. У них есть такая особенность – темперамент. Стоит, предположим, случайно наступить кому-то из них на ногу, и он назовет тебя самым неблагозвучным словом из своего арсенала, а потом еще даст пощечину. А через два часа придет к тебе спрашивать, хорошо ли сидит костюмчик на его упитанном теле, да еще и пригласит в гости. Для них это нормально – рыдать из-за оторвавшейся пуговицы, называть своим вечным другом того, кто угостил яблочком. И это не значит ничего, кроме выражения эмоций. Вот почему они могут казаться нам странными: если я считаю, что компания, к примеру, того же Акселя мне не по нраву, я просто не буду с ним общаться. А если он сам предложит, скажу: «Нет». Другое дело он – он будет изо дня в день осыпать меня бранью, ворчать, искать повод, чтобы зацепить. Но антипатия у нас равная.

– То есть если совершенно любой человек на улице скажет Акселю «ой, болит головушка!», – он станет заламывать руки, причитать, а потом бесплатно эту головушку вылечит? – приподняв одну бровь, спросил Дарк.

– Может, и так. Насчет бесплатно утверждать не возьмусь, – улыбнулся учитель. – Я ведь не говорю, что в них больше сочувствия, чем в нас. Мы тоже готовы помогать людям, но пропустим этап заламывания рук и примемся за дело.

– В нашей работе промедления фатальны, – гордо сообщила Китара, усаживаясь рядом с Дарком. Мин устроилась между ней и Игнисом.

– Вообще-то в их работе – тоже, – возразил мистер Кадо. – Они исцеляют смертельные раны, каждая секунда – потерянная кровь, потерянная часть жизни.

Китара не стала возражать и посмотрела на корчмаря, который остановился возле их столика. Чтобы не тратить время на выбор, все заказали себе одинаковые блюда, только Мин вместо риса попросила жареной картошки к отбивным.

– А вы часто общались с друидами? – спросила Мин, заинтересовавшись знаниями мистера Кадо. – Раз так много знаете?

– Во-первых, мне много о них рассказывали. Мне было интересно сравнить. Во-вторых, они приезжают к нам с дипломатическими визитами, и я работаю у них проводником. Многие вещи сам узнал, убедился. Собственно, поэтому и с вами поехал.

– Так что же, вопли Мартины про то, что нам удобно жить в гробу и что мы бездушные чудовища, – это примерно то же самое, что «мне не очень нравятся ваши методы»? – предположила Китара.

– Примерно, – кивнул учитель. – Вам может показаться, что они затаили смертельную обиду. Если бы вы друг другу такое в лицо прокричали, это и была бы, возможно, ссора навсегда. Но эти ребята часто кричат. Не думаю, что они действительно оскорблены.

В корчму вошел Мару, очень угрюмый и без сопровождения товарищей.

– Вот смотрите, – сделав хитрые глаза, мистер Кадо чуть наклонился вперед и понизил голос. – Он как ни в чем не бывало подсядет к нам, потом расскажет, что у них там происходит возле кареты, и обязательно пожелает приятного аппетита.

– Да ну, – так же тихо сказал Игнис.

– Утверждаю, – мистер Кадо подмигнул и выпрямился, откинувшись на спинку.

Мару выглядел так, будто вез друзьям подарки, которые выбирал долго, тщательно и с любовью, а на самом последнем привале, как раз перед приездом, их украли. Он шел медленно, смотрел в никуда, пробежался взглядом по столу некромантов и как будто не узнал их. Но шел действительно туда.

Впрочем, то, что он подсядет к ним, предположить было логично. Вилисана точно в корчму не пойдет, леди Листера останется с ней, Аксель, скорее всего, тоже, даже если его будут гнать оттуда. Правда, он мог усесться за двухместный столик с Мартиной, но ее не было. А сам Мару, как можно было убедиться, был довольно покладистым в отношении некромантов. Поэтому, когда он уселся рядом с Игнисом, никто особенно не удивился.

Корчмарь почти сразу оказался рядом – узнать, чего желает мистер. Мару сказал, что не голоден, после чего стал беспрерывно смотреть на стол. Некроманты тоже молчали, изредка переглядываясь. Мин наконец заметила, что за ее спиной возвышается массивная фигура Анубиса, и велела ему тотчас же выметаться и идти стеречь лошадей. Мару глянул на черного слугу, в глазах появился интерес, но спрашивать он ничего не стал.

– Откуда ты взяла для него мозг? – спросил Игнис, который удобно сидел как раз для того, чтобы проводить взглядом весь путь Анубиса до выхода.

– Это долгая история, – вздохнула Мин. – Я его собирала несколько лет по частям. Мозг выпросила у одного человека после его смерти – у нашего соседа. Артефакт для сохранения силового потока у папы одолжила, скелет мне подарил дядя. А дальше с телом я сама справлялась. Краску готовила по книге – очень удачно, кстати, вышло. И, я скажу, черный – весьма удобный цвет, если собираешь тело из разных частей. Вот, к примеру…