Экспаты - [17]

Разговор с Джулией вызвал в душе Кейт звон тревожных колоколов. И тем не менее она должна была признать, что эта женщина чем-то ей нравится.

— Что ж, по-моему, отличный план.

— Да-да, верно. — Джулия отпила глоток вина. — А вы чем дома занимались?

— Исследовательской работой на правительство. Аналитические справки. Международная торговля, проблемы развития и прочее в том же роде.

— Это, должно быть, очень интересно.

— Иногда, — сказала Кейт. — Порой просто затягивает.

Они снова засмеялись, отпили вина и обнаружили, что бокалы почти пусты.

— Monsieur! — позвала Джулия проходившего официанта. — Encore du vin, s’il vous plait.[12] — Ее французский звучал так ужасно, с таким акцентом, что его вряд ли можно было даже назвать французским.

Официант, судя по всему, ничего не понял. Кейт видела, что он пытается разгадать загадку, понять, что означала фраза Джулии, все эти исковерканные слова. В конце концов он все же сообразил.

— Oui, madame.[13] — И вернулся с бутылкой рислинга.

— Вы как? — спросила Джулия. — Еще будете?

— Лучше нет. Основное блюдо пока не принесли.

Джулия успела съесть точно половину салата и положила вилку на стол. На Кейт эта самодисциплина, явно повседневная, произвела должное впечатление.

— Ну, какая ерунда! Pourelle aussi,[14] — сказала Джулия официанту.

Когда тот достаточно удалился, чтобы не слышать, Кейт сказала:

— У вас отличный французский.

— Спасибо за вашу ложь, но это совсем не так, — ответила Джулия. — Совсем он не отличный. У меня ужасный акцент. Это мое проклятие — я ведь со Среднего Запада. — Ее речь, правда, звучала совсем иначе. С другой стороны, все американцы теперь говорят более или менее одинаково, местные акценты как-то нивелируются. Пройдет еще лет двадцать, и повсюду воцарится сходный выговор. — Но я работаю над своим произношением. — Она подняла бокал и посмотрела на Кейт. — A ta santé! — сказала Джулия, и они чокнулись. — И a nouvelles amies.[15]

Кейт посмотрела на женщину. Ее глаза блестели от вина, щеки зарумянились.

— За новую дружбу, — кивнула она.

Кейт прищурилась от яркого света садящегося солнца, глядя на мужа, шаркающими шагами приближающегося по гравийной дорожке.

— А ты как здесь оказался?

Всю последнюю неделю Декстер почти не бывал с семьей. А в те немногие моменты, когда появлялся, перед ними был отсутствующий, опустошенный человек. Кейт даже обрадовалась, что он сюда приехал. Практически затрепетала от радости, пусть даже его вид особого трепета не вызывал.

— Такой день выдался, — ответил Декстер, наклонился и клюнул ее в губы. Кейт давно боролась с этими бессмысленными небрежными поцелуями, но так и не смогла сказать Декстеру, чтобы он оставил эту привычку. Она отлично знала, что ей придется туго, начни она объяснять ему причины своей антипатии к подобным вещам. Не хотелось выглядеть равнодушной и нелюбящей женой, несмотря на убеждение, что эти небрежные клевки являются признаком нелюбви. Она и теперь промолчала, ответив таким же клевком.

— Решил подъехать и поглядеть, чем вы с ребятами занимаетесь после школы.

Он окинул взглядом детскую игровую площадку, украшенную стоящим на якоре огромным пиратским кораблем и высокой горкой, похожей на водослив, но без воды. Джейк торчал где-то внутри этого сооружения, а Бен пытался спрятаться за бортом пиратского корабля, но его было отлично видно, и он хихикал и никак не мог остановиться.

Полчаса назад мальчики достигли крайней стадии своих ежедневных стычек и пререканий: Джейк стукнул Бена, Бен дернул Джейка за волосы, после чего оба начали орать и реветь. Пришлось заставить их взять тайм-аут прямо здесь, на публике. Кейт велела им сесть под разными деревьями, прислонившись спиной к стволу, на опавшие листья, чтобы не видеть друг друга. Они выглядели испуганными, оставленные в зарослях, и Кейт это было крайне неприятно, однако тайм-аут подействовал вполне успешно. Они вышли оттуда полностью раскаявшимися.

— Все как всегда, — сказала Кейт. Она сидела за металлическим столиком с чашкой кофе и бутылкой минералки, приготовленной для детей, которые неизбежно прибегут с криком: «Пить хочу!» Ее учебник французского лежал рядом, открытый на странице, унизительно близкой к обложке.

Декстер понаблюдал, как мальчики крадутся друг к другу.

— Чем это они занимаются?

Кейт постаралась не скривиться, ответив:

— В шпионов играют.

Ей не хотелось добавлять, что эту игру она придумала сама.

— Прости?

— В шпионов, — повторила она громче. — Они играют в шпионов. Я им придумала такую игру.

Кажется, он напрягся. Странно. Потом заставил себя улыбнуться и спросил:

— Ну и как в нее играть?

— Видишь, у них салфетки торчат из задних карманов? — Она обнаружила еще один способ использования этих хлипких бумажек, сложенных втрое. Можно было бы даже книгу написать — «Сто один способ использования хлипких салфеток». — Если сумеешь вытянуть салфетку из кармана противника, заработаешь очко. А это удастся проделать, только незаметно подкравшись к нему сзади. Тут нужно соблюдать особую осторожность, иметь терпение и настойчивость.

— Не так уж плохо придумано, — улыбнулся Декстер.

Солнце скатилось к горизонту, так низко оно обычно опускается зимой, а сейчас стоял конец сентября. Относительно теплый день, дети все еще бегают в рубашонках с короткими рукавами. Но закатное солнце предвещало нечто иное. Кейт точно знала, погода непременно испортится. Так здесь всегда бывает.