Многие из присутствующих налегали на водку, а потому быстро начались весёлые хмельные разговоры. Перебивая друг друга, бояре заверяли меня в своей вечной любви. Все как один были настроены решительно поддержать кандидатуру молодого наместника при избрании нового Смоленского князя.
– При тебе князь, словно врата Рая раскрылись! – говорил заплетающимся языком боярин Есиф Симеонович, – милости неисчислимые на нас грешных просыпались!
– Да! Да! – поддержали выступающего сразу несколько глоток.
– Щедр наш князь и милостив до нас без меры, – снизошёл до комплимента в мой адрес крупнейший смоленский землевладелец Жирослав Олексич. – Вот мне недавно даровал угодья по реке Сож.
– А у меня все сёла ульями князя нашего заставлены! – подал голос доверенный боярин Изяслава Мстиславича Дмитр Ходыкин.
– А торговля как в рост пошла с этими латунными монетами! Теперь смерды нам и меха и воск за них продают, – восхищённо вторил хвалебным одам Терентий Луготич, смоленский купец и таможенник в одном лице.
– Несть числа твоим милостям, Владимир Изяславич! Немцы даже своё серебро на латунь у нас меняют! – не удержался от дифирамбов и купец Фёдор Волковников.
– И не только немцы, в других городах латунные монеты тоже, мал по малу, в оборот входят, – заявил Юрий Захарьевич, глава совета директоров «РостДома», да так важно, как будто это была его личная заслуга.
– Без вас, господа бояре ничего бы этого не было! Вы – соль русской земли и становой хребет нашего княжества! Опора и подмога смоленскому князю! – льстил я в ответ.
От этих слов некоторые расчувствовавшиеся бояре чуть ли не со слезами на глазах полезли целовать мою руку.
– Ну, хватит, Пантелей Братонежкич, – пытался отстранить руку от конецкого старосты Ильинского конца. – Давайте выпьем за боярина Пантелея Братонежкича! Золотой он человек. И за посадника Артемия Астафьевича тоже выпьем, за верную его службу!
– Спасибо, на добром слове, князь – батюшка!
– Уважили вы меня бояре! Спасибо всем вам, что за меня стоите!
Потом заявились гусляры, начав перепевать песни «моего сочинительства», а скоморохи дёргались на импровизированной сцене между столами.
Спиртное полилось в боярские глотки с ещё большей силой. Ближе к утру многие свалились под стол, другие храпели, упав лицами в ендовы, другие разбрелись по теремным закуткам.
Когда рассвело, бояр из теремных хором начали выволакивать приехавшие за ними их собственные слуги. Мои же челядинники, заранее проинструктированные, выдавали с наилучшими пожеланиями каждому покидающему застолье боярину «джентельменский набор» для опохмела.
А спустя двое суток в Смоленск нагрянул Дорогобужский князь с лживой улыбкой, но с постной физиономией. Второй претендент на Смоленский престол – Кричевский князь, по слухам, болел и не вставал с постели.
– Прознали мы, что Изяслав Мстиславич Киевский великокняжеский стол, подобно своим пращурам занял, – произнёс с максимально дружелюбной маской на лице Ростислав Мстиславич. – Я уже распорядился и заказал в Соборе благодарственный молебен – скрывая самодовольную улыбу, сказал он. – Надоть и нам, по – семейному, отметить победу великого Киевского князя Изяслава Мстиславича, – слово «Киевского» Ростислав Мстиславич подчеркнул особо, намёк не понял бы только полный дурак. Но я, следуя заветам, Изяслава Мстиславича, решил тянуть время и не форсировать события. Усилится дружиной князя, в свете предстоящих событий, было бы неплохо.
– Смоленский стол теперь по – праву мой становится, – осторожно ввернул Дорогобужский князь, прощупывая почву. – Ты, Владимир Изяславич, посидишь пока в своём уделе, в Зарое. Наследуешь Смоленский стол после меня, али может прежде, что интересное под руку тебе подвернётся, на всё Божья воля! Тем паче, Изяслав Мстиславич, ныне первый на Руси князь.
Да, подумалось мне, Ростислав Мстиславич тот ещё лицедей, такой талант, и не в театре! Ну что же, придётся здесь и сейчас в отношениях с родственничком, «расставить все точки над i»:
– Если и когда этот вопрос поднимется, то его мы разрешим на городском вече! Кого народ выкрикнет, тот великокняжескую власть и возьмёт. А пока что, с Изяслава Мстиславича, никто полномочия Смоленского князя не снимал.
Про себя же я надеялся, что дополнительно «заряженный деньгами» электорат всецело будет на моей стороне. Вчера провели на эту тему консультации с моими главными компаньонами из числа бояр. Остальные члены Боярской Думы или прямо поддержали мою кандидатуру, или юлили, или многозначительно отмалчивались, подобно епископу. Боярскую Думу моя кандидатура в качестве смоленского князя очень даже устраивала. Помимо того, что все думцы входили в число пайщиков тех или иных наших совместных предприятий, я, в течение трёх месяцев своего наместничества сумел неплохо себя зарекомендовать в их глазах, щедро одаривая всех «земельными взятками».
– Не будем, Ростислав Мстиславич, делить шкуру неубитого медведя. А желаешь, княже, отпраздновать победу Изяслава Мстиславича – всегда, пожалуйста, скоро столы накроют.
– Но ведь по лествице моя очередь! В Смоленске традиции Ростиславичи блюдут, не то, что в других землях! Мой покойный отец чин чином передал Смоленский стол твоему отцу, а не мне! – грубо заявил князь, пойдя на конфликт. – Отчего ты теперь поперёд меня залезть алчешь?