Экспансия Португалии в Африке и борьба африканских народов за независимость (XVI–XVIII вв.) - [142]

Вплоть до конца XIX в. португальские колонизаторы из-за сопротивления местных племен не могли овладеть внутренними районами Мозамбика, и их контроль ограничивался в основном узкой прибрежной полосой. Этот факт служит лучшим опровержением тех аргументов, к которым в период фашистской диктатуры постоянно прибегала реакционная португальская историография для обоснования «прав» Португалии на заморские территории.

Отсутствие эффективного португальского контроля над внутренними районами Мозамбика вплоть до конца XIX в. подтверждается высказываниями официальных лиц того времени. Так, верховный королевский комиссар Мозамбика Моусинью Албукерки, оценивая ситуацию, сложившуюся к 1890 г., писал: «Мы контролировали столицу провинции, находившуюся на острове Мозамбик. Мы контролировали также весь район Иньямбане. Мы оккупировали Лоренсу-Маркиш и осуществляли скорее номинальную, чем эффективную власть на окружающих территориях, управляемых вождями, которые были вассалами короны. Мы имели форты в различных пунктах провинции — Софале, Тете, Сене, Келимане, Ибо, Тунгуэ и нескольких других. Это был тот предел, которым были ограничены наши королевские владения в Португальской Восточной Африке. В остальных наших владениях в этой части Африки мы не имели никакой власти» [281, с. 230].

Весьма яркое свидетельство о значении сопротивления африканских народов как главного фактора, препятствовавшего португальской экспансии в глубь континента, мы находим в высказывании другого колониального чиновника, относящемся примерно к тому же времени: «Негр здесь абсолютный хозяин… Если мы не можем покорить негра вдоль побережья, то как же мы можем покорить его во внутренних районах?.. Говорят, что негром управляет инстинктивное уважение к белому человеку, особенно к португальцу. Но хотя это, возможно, прекрасная фраза для спича, это избитая и абсурдная ложь» [там же].

Заключение

Изучение истории португальского колониализма приводит к выводу, что столь сложное и противоречивое историческое явление, как необычайная живучесть просуществовавшего полтысячи лет португальского колониализма, не может быть однозначно объяснено каким-либо одним обусловившим его фактором. Оно многопланово как по своему происхождению, по комплексности вызвавших его причин, так и по характеру факторов, действовавших, так сказать, трансэпохально, т. е. на протяжении всего периода существования португальского колониализма.

В основе феномена португальского колониализма находятся, по-видимому, два ряда взаимосвязанных факторов: объективные внешние, лежащие вне португальского колониализма и не зависящие от него, и субъективные внутренние, обязанные своим происхождением португальскому колониализму и полностью зависящие от него. К факторам первого ряда можно отнести то исторически детерминированное обстоятельство, что Португалия уже к XVIII в. намного отстала от других европейских держав в экономическом и военном отношении и сумела сохранить свои владения в ожесточенной борьбе за колонии, особенно усилившейся после завершения раздела мира в конце XIX в., лишь благодаря наличию острых противоречий между ее соперниками. Игра на противоречиях между крупными державами, лавирование между ними позволили Португалии, оставаясь в стороне от борьбы главных колониальных хищников, сохранить свою империю. Как правильно отмечает советский исследователь В. Л. Шейнис, «главным обстоятельством, помогавшим Португалии сохранить свои позиции в колониях, было острое соперничество между ее главными конкурентами» [192, с. 344–345].

Устойчивости португальского колониализма, несомненно, способствовало и то, что начиная с Метуэнского договора и особенно после войны за испанское наследство Португалия находилась в зависимости от Англии, которая, по выражению В. И. Ленина, «защищала ее и ее колониальные владения» [13, с. 383]. После второй мировой войны португальский колониализм находился под защитой западного империализма, и прежде всего блока НАТО во главе с США.

Что же касается внутренних факторов, то анализ собранных воедино из различных исторических источников сведений дает возможность воссоздать контуры и характер процесса генезиса португальского колониализма в XV–XVIII вв. и выявить некоторые его специфические черты.

Уровень общественного развития в африканских странах, подвергшихся португальской колонизации, был относительно высоким. В ряде из них еще до появления европейцев сложились раннефеодальные отношения, шел процесс феодализации. В этих условиях феодальная Португалия не могла привнести в эти страны более передовых общественных отношений. Португальский феодализм, хотя и был, несомненно, более развитым, чем раннефеодальный общественный строй, существовавший в таких африканских государствах, как Конго, Ангола, Лунда, Мономотапа, тем не менее не перерос того способа производства, который существовал в Африке ко времени португальской колонизации. Поэтому эта колонизация и вызванные ею факторы экономического характера не могли привести к исторически прогрессивной смене способа производства, к преобразованию феодальных структур в капиталистические. Напротив, взаимодействие в ходе колонизации двух в общем однотипных социально-экономических структур, базирующихся на феодальном способе производства, дополненное еще более отсталым рабовладельческим укладом, придало этому способу производства чрезвычайно устойчивый и застойный характер, законсервировало на долгое время существовавшие в Африке отсталые докапиталистические отношения.