Эксцесс исполнителя - [14]

— Может, всё-таки расскажешь, что с тобой произошло? — спросил я, удобно устраиваясь на пассажирском сиденье. — Мне сообщили, что тебя забрали военные, а потом твой коммуникатор не отвечал больше суток. И вот я обнаруживаю тебя хозяйкой директорского кабинета моего нового интерната, хотя еще совсем недавно со мной через губу общался бывший директор. И, нужно сказать, в тот момент он явно не собирался покидать свою должность.

— Сотрудники армейской службы безопасности пришли за мной, когда мы уже были во временном лагере. Ничего не объяснили, забрали коммуникатор, посадили в свой кар и увезли куда-то в центр. Обращались, правда, достаточно вежливо. Потом начались допросы. Сначала со мной говорил какой-то мелкий чин. Ничего особенного не спрашивал, но въедливо выяснял подробности нашего спасения. Потом к нему присоединился кто-то рангом повыше.

— Полковник?

— Вроде бы, да. Кажется, именно так к нему обращался первый безопасник. Этот копал заметно глубже, и больше всего его интересовал некий воспитанник Рич. Тебе тоже пришлось иметь с ним дело?

— Да, пообщались, — не стал я вдаваться в детали. — Неприятный собеседник, нужно признать.

— Это точно, — согласно кивнула Анна. — Полковник хотел знать, что нас с тобой связывает. Из памяти моего коммуникатора его люди выудили твои сообщения, в которых ты предупреждал меня об опасности и необходимости срочно уезжать из интерната. Еще его интересовало почему я так и не воспользовалась твоим советом, и откуда ты мог узнать о предстоящей атаке Роя раньше, чем об этом стало известно в штабе колониальных сил самообороны.

— И что ты ему сказала?

— Попыталась прикинуться дурочкой, — элегантно пожала плечами госпожа Койц.

Я до сих пор так и не понял, как она умудряется достигать такого эффекта, что от каждого её движения во мне, да и, судя по всему, не только во мне, начинают просыпаться древние инстинкты. И не просто просыпаться, а настойчиво требовать немедленных и решительных действий.

— Ответила, что ты в меня давно и безнадежно влюблен, — продолжила Анна, пройдясь коготками по тыльной стороне моей ладони, удобно устроившейся на ее бедре. — Ну, и всеми силами пытаешься произвести впечатление. В том числе и вот такими сообщениями.

— И это прокатило?

— Нет, конечно. Твое предупреждение оказалось более чем своевременным, и вопрос, откуда у тебя могла взяться такая информация, никуда не делся. Пришлось рассказывать, что ты имеешь какое-то отношение к нелегальным старателям. Ну, про то, что ты ходишь в Руины я как бы точно не знаю, но вот общаешься ты с такими парнями однозначно. Может быть, оттуда и узнал о возникшей угрозе.

— Полковник тебе, конечно же, не поверил.

— Естественно. Он начал крутить эту тему с разных сторон, потом даже стал угрожать применением спецсредств, но я ведь действительно мало что знаю, а он, как достаточно опытный специалист по допросам, наверняка это видел. Ну рассказала бы я ему, что ты ходишь в Руины и своими глазами видел приготовления Роя. Что бы это изменило? Он и сам наверняка знает, что в интернатах есть артели старателей. Привлечь тебя за это теоретически можно, но по факту никто бы этого делать не стал. Такие прецеденты Синдикату совершенно не нужны, а вставать поперек дороги такой организации поостерегся бы даже полковник армейской СБ. Снаряжение он твое видел. Я, конечно, в этом деле разбираюсь слабо, но даже мне понятно, что оно покруче, чем у большинства наших армейцев, уж очень выразительно они на тебя косились. А значит, ты действительно мог что-то обнаружить во время рейда. В общем, со мной у него возник явный тупик.

— А дальше? Тебя ведь отпустили далеко не сразу. — Моя ладонь переместилась чуть выше.

— Потерпи немного, мы скоро приедем, — улыбнулась Анна. — Дальше полковнику позвонили из городской администрации, и ему стало не до меня — на окраине начались вооруженные беспорядки, причем сразу в нескольких районах. Сам знаешь, сколько оружия на руках у населения, а жителей окраин, по сути, просто бросили под каток Роя, перекрыв магистральные тоннели аварийными переборками. Судя по всему, погибло очень много людей, а те, кто смог спастись, подняли бунт.

— И что сейчас творится в городе?

— Беспорядки удалось подавить, но властям пришлось идти на уступки. Ну, как на уступки… Решение о перекрытии тоннелей повесили на погибшего генерала Таригана, однако этого оказалось мало. Пришлось показательно покарать десяток чиновников средней руки. Выбрали, естественно, тех, под кем и так кресла шатались. Очень удобный оказался момент для межклановых разборок и сведения личных счетов. Наш директор как раз попал под раздачу — уж очень удачно подставился. В городских инфосетях его всячески полоскали, как бросившего воспитанников и позорно сбежавшего при первых же признаках опасности. Ну, а где есть предатели и трусы, там обязательно должны быть и герои, причем желательно из низов. Ну, не совсем из низов, конечно, но и не из элиты.

— И ты, похоже, идеально подошла на эту роль.

— Да, в городской администрации решили, что моя история подходит им как нельзя лучше. Конечно, её немного подправили. Из растерявшейся учительницы космографии, не сумевшей вовремя сбежать и решившей спрятаться в интернате, меня превратили в героиню, собравшую выживших воспитанников и спрятавшую их в надежном убежище. Я пыталась рассказать, что на самом деле всё сделал ты, но меня просто не стали слушать. До зубов вооруженный бывший беспризорник показался властям не слишком убедительным персонажем.