Экран и Владимир Высоцкий - [3]

Когда — уже после смерти Владимира Семеновича, — спросили его первую жену Изольду, — какая главная черта Высоцкого? — она перечислила три: целеустремленность, надежность и нежность. «И нежность… нежность. Со всей своей дерзостью он был очень нежным всегда». Вспоминаются стихи Есенина: «Как умеет любить хулиган, как умеет он быть покорным».

Высоцкий любил детей, беспомощность всегда его трогала, и в этом он, конечно, был похож на своего Софрона. В письмах, адресованных Л. Абрамовой, он то и дело спрашивал: «Напиши мне, гуляешь ли ты с сыном и как он, была ли у врачей и сколько весит и про все. Ладно?», «Ребенка поцелуй за меня и учи его разговаривать», «А как сын?», «Пусть ребенку говорят про меня почаще, чтобы не забывал».

Народная артистка России Галина Польских вспоминает:

— Однажды мы с мужем пришли к Высоцким. Людмилы (Абрамовой — А. Б.) дома не было, а Володя, в зеленой майке и в каких-то невероятно длинных трусах, по-домашнему, ходил по комнате и баюкал на руках маленького Аркашу. У мальчика только начали резаться зубки, ему было больно, он плакал и держался обеими ручками за Володину шею. Трогательная была картина! Мне, женщине, было отрадно наблюдать такую обоюдную нежность двух мужчин, отца и сына, большого и маленького. И когда потом, спустя годы и годы, до меня доходили слухи, какие-то разговоры о невнимательном отношении Володи к детям, эта сцена всплывала перед глазами, и я громко протестовала против таких «новостей».

Марина Влади в своей, хорошо известной нашему читателю книге «Владимир или Прерванный полет» свидетельствует о трогательной дружбе («на равных!») Высоцкого с ее сыновьями. Такое — или в природе человеческой — или его нет. И Высоцкий, в природе которого это было, без труда переносил свои ощущения на экран, успешно заменяя нужный, на первых порах еще отсутствующий, профессионализм.

Но в описываемое время — 1961 год — не было еще ни Марины Влади, ни даже Людмилы Абрамовой, не было пока и детей. Была роль Софрона, в которой Высоцкий уже обнаруживал свои актерские способности, хоть временами его персонаж нет-нет, да напоминал все-таки студента в одежде таежного рабочего. А все «таежное» окружение Софрона-Высоцкого было скорее похоже на общую, дружную студенческую компанию, приехавшую сюда подработать во время своих каникул. Гораздо более достоверного «таежника» актер покажет зрителям только через семь долгих лет, в «Хозяине тайги». А пока — меньше чем через год после описываемых съемок — Высоцкого ждал фильм «713-й просит посадку» и встреча с Людмилой Абрамовой, будущей матерью двух его сыновей.

«713-й просит посадку» снимался на «Ленфильме» в 1961—62 годах режиссером Г. Никулиным по сценарию А. Леонтьева и А. Донатова.

Киногруппа состояла из прекрасных или, во всяком случае, известных актеров, — Е. Копеляна, Э. Киви, И. Гурзо, Н. Агаповой, Л. Шагаловой, Нонны Тэн. Были там и Высоцкий, и Абрамова, но пока, однако, они не были известными и никто не знал, станут ли они прекрасными…

…Пассажиры этого самолета — безработный юрист, голливудская актриса, миссионер, эксдиктатор, его любовница, врач Гюнтер и другие были обречены на гибель. Вместе со всеми обречен был и американский солдат морской пехоты, на роль которого пригласили молодого Высоцкого.

Попытка авторов сделать отечественный триллер — детективно-психологическую киноповесть — была очевидной. Содержание картины: неизвестные враги хотят погубить некую нашу делегацию. Но на этот самолет ее — случайно — не посадили. Враги, слишком поздно узнавшие о такой замене в составе пассажиров, однако, уже успели дать экипажу снотворное — или наркотик. Заснувший экипаж не может управлять самолетом…

Для завязки приключенческой интриги показывают в кадре стюардессу, выпивавшую чашку кофе с многозначительным замечанием: «Какой странный вкус!». В кадрах, предшествующих этой чашке кофе зрителей «пугают» тремя другими чашками. Их выпивают — и пьют долго, очень долго, — пилот, второй пилот и радист. Вскоре пассажиры убеждаются в том, что все четверо, весь экипаж — спит, а самолет летит «без руля и без ветрил»… В наше время такой сюжет произвел бы впечатление лишь на детей, переходящих в подростковый возраст. Но тридцать лет назад он самым серьезным образом был рассчитан авторами фильма на взрослого зрителя.

В послужном списке Высоцкого моряк не отмечен как роль эпизодическая. Да оно и понятно: в этом фильме все роли, мужские и женские могли считаться главными: как по протяженности, так и по значимости они были равноценными, за исключением большой роли врача Гюнтера. В продолжении всего фильма зритель наблюдает разные реакции перепуганных — или взявших себя в руки — пассажиров, узнавших об ожидающей их трагедии.

Но вначале моряк еще ничего не знает, — он изрядно выпил, — и занимается стандартными ухаживаниями за студенткой (Н. Тэн), зубрящей в пути что-то из юриспруденции. «Малютка! Надеюсь, наше путешествие будет приятным? Доблестная морская пехота!» Другой молодой человек, имевший больше оснований считать себя кавалером студентки, отталкивает моряка в его кресло. Тот хочет подняться, козыряет, снова падает в кресло, снова козыряет… Это, разумеется, еще не игра и не образ, а обычное, большей частью любопытное изображение пьяного человека. Игра же начинается с того момента, когда пассажиры, и в том числе моряк, узнают, наконец, о грозящей опасности.