Экономист под прикрытием - [62]

***

Предположим, вы продаёте дом на аукционе, который продолжается много недель. До вас уже дошли слухи про другие аукционы, и потому вы немного боитесь, что вместо того, чтобы получить заветные $300 тыс., вы, как и ваш незадачливый сосед, останетесь без жены и без денег. Первая неделя торгов — адская мука. Но вот цена начинает медленно расти, а ваше кровяное давление - падать. Наконец предложение достигает $250 тыс., и вы понимаете: что бы там дальше ни было, самое страшное уже позади. Через пару дней ставка вырастает до $300 тыс., и вы счастливы. С этого момента всё в прибыль; может, вы получите $310 тыс., 320, а то и 350. А цена продолжает расти. Она переваливает за $320 тыс., 350, 400, 500. Что происходит? Вы не верите своим глазам.

Этот неожиданный поворот событий похож на тот, что приключился на британском аукционе, разве что цена вопроса была в десять тысяч раз выше: не £300 тыс., а £3 млрд. В течение недели торги шли спокойно; благодаря правилу непрерывных ставок общая выручка устойчиво росла. После примерно двадцати пяти раундов ставок участники уже готовы были заплатить примерно по £400 млн за лицензию.

После пятидесяти раундов объём предложений достиг тех самых £3 млрд, которые рассчитывало выручить правительство. (В сравнении с этим размер депозита, даже увеличенный до £100 млн, уже казался слегка несерьёзным.) Но было нечто неожиданное: никто не покидал аукцион. Все тринадцать фирм продолжали регулярно присылать предложения, цены лицензий шли вверх, и никаких признаков замедления не было.

Интерес прессы к аукциону нарастал. В газетах стали появляться фотографии разработчиков аукциона. Журналисты с трудом могли внятно объяснить, что же такого сделали организаторы, но всем было понятно, что происходит нечто замечательное.

Торги прошли шестьдесят раундов (общая выручка — £4 млрд), потом семьдесят (£5 млрд), восемьдесят (£7 млрд). Закончился март, начался апрель, а цены всё росли. Организаторы предпочитали помалкивать, что они думают обо всём этом, однако за закрытыми дверями чувствовалось нервное возбуждение. Аукцион превращался в жертву собственного успеха: он продолжался слишком долго. На американском фондовом рынке ощущалась нестабильность — а что, если обвал рынка распространится и на Великобританию, разрушит уверенность участников аукциона и приведёт к внезапному прекращению торгов? Депозит в £100 млн вдруг стал казаться слишком маленьким. А вдруг участники просто дезертируют? Может, нужно ускорить торги? Но, как оказалось, беспокоиться было не о чем.

Утром 3 апреля, почти месяц спустя после первой ставки, когда общая сумма предложений превысила £10 млрд (£200 или почти $400 на каждого жителя Великобритании), лёд тронулся. По окончании 94-го раунда было объявлено, что один из участников, Crescent, прекращает гонку. С этого момента всё пошло быстрей. В тот же день после полудня, на 95-м раунде, сошёл с дистанции второй участник, консорциум 3G-UK. На следующее утро от торгов отказался третий — Spectrum. Некоторые из оставшихся временно прекратили делать ставки, воспользовавшись правом «пасовать». На 99-м раунде сошла Epsilon, а к обеду следующего дня, 5 апреля, прекратила борьбу One-Tel.

После 93 раундов торговли без единого выбывшего за следующие восемь раундов и за три дня аукцион потерял пятерых участников. Осталось восемь. Почему торги застопорились так внезапно? Возможно, причиной тому была гордость: никто не хотел уходить первым, но едва Crescent сошла с дистанции, другие, которые только этого и ждали, почти сразу же последовали за ней.

У теоретиков есть своё объяснение: участники узнавали о ценности лицензий из ставок друг друга. В этом было одно из преимуществ прозрачного устройства аукциона. В качестве альтернативы можно было бы просто провести широко распространённый аукцион «с запечатанными заявками», когда каждый присылает конверт с единственным предложением. Но в этом случае каждый участник был бы вынужден строить догадки в неизвестности, что, вероятно, привело 6ы к более осторожной торговле и меньшей выгоде для правительства. На открытом аукционе, даже когда цена выросла больше, чем кто-либо ожидал, каждый из участников видел, что двенадцать соперников делают одинаково крупные предложения и разделяют уверенность, что лицензии окупят свою высокую цену.

У каждой компании был свой бизнес-план, свои технологические партнёры, свои прогнозы продаж. Всё это носило гипотетический характер, но прозрачный аукцион собрал воедино исходящие от этих планов сигналы и предоставил информацию в распоряжение всех участников. (Кроме того, аукцион предоставил эту информацию правительству и на её основе собрал выручку - ничего не скажешь, ловко придумано.) Своим уходом Crescent подала остальным сигнал, что не считает, что лицензии стоят больше. Приняв к сведению точку зрения Crescent, другие участники, у которых были свои сомнения, окончательно склонились к уходу. Выход из игры Crescent; положил начало спирали: уход очередного участника укреплял уверенность, что дело зашло слишком далеко.

Конечно, те компании, что покинули аукцион, всего лишь подчинялись стадному инстинкту, но не будем забывать, что у стада есть веские причины держаться вместе. Аукцион и был сделан прозрачным ради распространения информации, так что неудивительно, что его участники изучали одни и те же факты и приходили к одним и тем же выводам.