Экономика творчества в ХХI веке. Как писателям, художникам, музыкантам и другим творцам зарабатывать на жизнь в век цифровых технологий - [66]

Такое положение оказывает финансовое давление на издательскую индустрию, ограничивая количество «открытий», способность читателей узнавать о новых книгах: это особенно проблематично для отрасли, где прибыль определяется продажей новых продуктов (в отличие, скажем, от товаров повседневного потребления, ведь покупатели склонны покупать одну и ту же зубную пасту или газировку). Первые заказы, особенно крупные, в таких сетях, как Barnes & Noble (и так далее), – это вливания для дальнейшего продвижения. И, как я отметил в четвертой главе, гораздо проще искать товар в трехмерном пространстве физического магазина, чем на Amazon, и вдруг наткнуться на книгу, название которой вы не слышали и которую не собирались покупать. Даже сейчас, если вы спросите людей, как они узнали о последней купленной книге, только 5 % укажут на онлайн-продавца.

Но самое главное, что книжные магазины делают для издателей, – это предлагают им альтернативный канал сбыта и, таким образом, другого партнера по переговорам с Amazon. Последний – монополист в бизнесе, а это значит, что на оптовом уровне – это монопсония, когда на рынке доминирует один покупатель, который может уговорить продавцов пойти на уступки, в том числе и дать более низкие цены. Этот урок Джефф Безос извлек из опыта Walmart, чью бизнес-модель он скопировал: устранять конкурентов, предлагая самые низкие цены, и выдавливать эти самые низкие цены из поставщиков. Уродливая публичная битва Amazon с компанией Hachette[65] в 2014 году, в ходе которой продажи книг издательства сознательно подавлялись продавцом, была посвящена именно этому вопросу: какая сторона будет иметь право устанавливать цены на электронные версии. Совсем недавно Amazon кое-что покрутила в своем механизме, так что нажатие кнопки «купить новинку» уже не обязательно приведет вас к реальному издателю, лишив последнего возможности продать книгу. «Amazon этим и славится, – сказал мне Марк Кокер, основатель Smashwords, новой платформы распространения электронных книг. – Как только они получают контроль над тобой, они заставляют тебя протягивать руку и с каждым годом отдавать все больше крови».

* * *

Так при чем же здесь писатели? Дело в том, что с падением прибыли крупные коммерческие издательства (от которых сейчас осталась «Большая пятерка», с момента слияния издательств Penguin и Random House) сократили свои списки наименований, объединив каталоги вокруг наиболее популярных книг: художественной литературы звезд жанра (Кен Фоллетт, Даниэла Стил), поп-франшиз («Гарри Поттер», «Девушка с татуировкой дракона» – Män som hatar kvinnor), романов знаменитостей и «всего о Трампе». Издательскому делу не чужда логика блокбастера, которая доминирует в культуре в цифровую эпоху. Объемные книги продаются активнее, чем когда-либо; маленькие – хуже. Это означает, что коротким историям – и авторам, которые их пишут, – также достаются менее щедрые предложения издателей: более скромные маркетинговые бюджеты (которые, в свою очередь, приводят к еще более низким продажам) и, что еще хуже, меньше продвижения. Это область так называемого «среднего списка», в которой живет или пытается жить большинство авторов.

Это также территория почти всех книг, ценность которых непреходяща, тех, которые мы называем литературой: фантастика, серьезная документалистика (а то, что выпускают маленькие некоммерческие поэтические издательства, попадает в нижнюю часть списка). «Большая пятерка» ничего не публикует просто по доброте душевной. Редакторов волнует не только хорошая литература, но и свое место. Никто не будет издавать книгу себе в убыток. Проблема в том – и это опять же касается индустрии культуры в целом, – что никто не знает наверняка, что «выстрелит», а что нет. Но, за несколькими исключениями, среди маститых инди-издательств, только у крупных есть шанс сделать серьезные труды прибыльными, потому что именно они обладают маркетинговой мускулатурой, которая протолкнет материал к общественному сознанию.

Поскольку они издают так много книг, их карманы относительно глубоки, так что они могут просчитывать риски. Издай десять романов, и один из них выстрелит, оплатив оставшиеся девять. Опубликуй первую книгу многообещающего молодого писателя, и, даже если она не продается, можно издать вторую и третью, давая таланту шанс развиваться. Кэти Белден, старший редактор Scribner’s, упомянула в этой связи Энтони Дорра и роман 2014 года «Весь невидимый нам свет» (All the Light We Cannot See), бестселлер, взявший Пулитцеровскую премию, который был пятой книгой автора. Издавался он в Simon & Schuster. Когда мы встретились, Энтони было уже под сорок. За свой первый слабо продававшийся роман он получил аванс в 20 тысяч долларов; за второй – не то чтобы более успешный – 90 тысяч, и уже 175 тысяч – за третий роман. Но он очень талантлив, получает награды и становится все более известным как журнальный автор. Simon & Schuster могут позволить себе, в буквальном смысле слова, дать ему время.

Впрочем, чем меньше денег в карманах издателей – благодаря усилиям Amazon, – тем более редкими будут такие случаи. Серьезные работы, как сказал Питер Джинна, даются крупным издателям все труднее: история, биографии, сборники стихов или эссе. Многие виды книг, которые когда-то кормили коммерческие издательства, по его словам, мигрируют в независимые (которые часто являются некоммерческими) или академические (которые обязательно являются таковыми) издательства. И в том и в другом случае гонорары обычно ничтожны (и Amazon давит на этих издателей, на самом деле, еще сильнее, потому что у них меньше переговорной силы, чем у мэйджоров