Экономика творчества в ХХI веке. Как писателям, художникам, музыкантам и другим творцам зарабатывать на жизнь в век цифровых технологий - [50]

«Я наблюдал за своими друзьями, которые занимались творчеством, – заметил Митчелл Джонстон, – особенно теми, кому за тридцать; и они массово выбывали из игры». Я спросил о причинах. «Ну, знаете, – сказал он, – обычно они беременеют». Джонстон имел в виду художников или их партнеров. «Их жена или муж такие: “Послушай, давай посмотрим правде в лицо – у тебя не очень хорошо получается” или “Ты ничего не добьешься”, или что-то вроде того. И они двигаются дальше». Когда Лили Колодни, иллюстратор, несколько лет назад переехала в Лос-Анджелес, она начала «встречаться с людьми искусства под сорок или пятьдесят, которые ровно в ужасный кризисный момент под названием “вряд ли это случится”, сталкивались с неудачей прямо лицом к лицу, – сказала она. – Нужно быть слегка не в себе, чтобы продолжать свой путь несмотря ни на что».

И все же, добавляет Колодни, «лейтмотивом любого культурного нарратива является “не отворачивайся от мечты”». Отказ ощущается с невероятным стыдом: ты провалился, сдался серой действительности и глупо выглядишь в глазах мира – например, родственников, которые никогда в тебя не верили, которые всегда говорили, что ты делаешь ошибку – просто потому, что вообще все это затеял». А еще встает дилемма невозвратных затрат, как их называют экономисты. Если вы бросите сейчас, то получается, что прошедшие годы были потрачены впустую.

Однако иногда уйти – это наилучший вариант. Решение не быть художником может быть столь же раскрепощающим, столь же смелым, как изначальное намерение им быть. На WTF комик и актер Кевин Нилон говорил о давнем соседе по комнате в Лос-Анджелесе, еще одном комике, который в конце концов вернулся в Огайо. «Выбросил белый флаг, – сказал Нилон. – Похвально. Некоторые люди не знают, когда нужно это сделать». – «Да уж, блин», – согласился Марон. «В этом и проблема этого бизнеса», – сказал Нилон. «Кто может тебя уволить? – спросил в ответ Марон. – Ты сам. И в определенный момент ты делаешь это с гордостью».

А еще у человека могут просто смениться приоритеты, часто именно из-за детей. После того как ему исполнилось сорок и у него родился ребенок, Дэн Барретт, музыкант и продюсер, сказал мне: «В семнадцать лет, двадцать шесть и тридцать три мною двигали совершенно разные вещи». Музыка занимала его «семь дней и ночей в неделю», но после двадцати пяти лет, похожих на «невероятный и полный страстей путь», он перегорел. Сам Джесси Коэн, человек, рассказывавший о том, что готов посвятить искусству всю жизнь, обнаружил, что на самом деле не может этого сделать. Он не то чтобы умирал от желания вернуться в студию. Коэну было тридцать шесть лет, когда мы разговаривали, и он планировал начать новую карьеру. Перед ним стояла вполне предсказуемая загвоздка: он не желал начинать с нуля в не связанной с его умениями области. «Я хотел бы найти способ использовать свой опыт, чтобы строить новую карьеру», – сказал он. Именно так Барретт и поступил. Он понял, что многое из того, чем он занимался как продюсер, было связано с управлением креативными проектами. Поэтому он начал бизнес по дизайну напольных покрытий.

Однако, учитывая все более ужасное состояние экономики искусства, на данный момент вопрос заключается в том, может ли кто-либо, кроме самых успешных игроков, достичь постоянства в карьере и не является ли то чувство отчаяния, которое так часто испытывают люди за тридцать, просто обычной нормой для творческого существования в наши дни. Барретт, по его собственному описанию, был среди музыкантов класса «выше среднего», зарабатывал «очень солидные деньги», но, как сказал он, если ты не звезда, то тебе будет довольно сложно продолжать заниматься своим делом и поддерживать стиль жизни. Джен Делос Рейес из Иллинойского университета в Чикаго, организатор, художница и педагог, говорит, что стабильность является темой непрекращающихся разговоров среди ее знакомых авторов – точнее, речь идет об истощении. Большинство людей выгорает лет за десять, считает она. И да, мы часто слышим, что современная модель работает только в том случае, если вы молоды, здоровы и бездетны.

При этом изменять можно только последний пункт из трех, и этот выбор сделали многие из моих респондентов, особенно женщины. Из четырнадцати женщин-художниц старше сорока, у которых я брал интервью, только три имели детей (21 %). От двадцати восьми до сорока – только две (7 %). Среди мужчин старше сорока лет отцами были восемь из десяти (80 %), и только шесть из девятнадцати – среди тех, кому еще нет сорока (32 %). «Моим ребенком стала карьера», – сказала Лиза Конгдон. Нэнси Блум объяснила, что никогда не смогла бы вырастить ребенка на те деньги, что зарабатывала в молодости; решив получить степень магистра искусств, она понимала: это означает, что детей у нее не будет. Диана Шпехлер призналась: она не то чтобы никогда не хотела иметь детей, но «это часто случается со многими женщинами в искусстве. Мы не хотим верить, что выбираем бездетную жизнь, но раз за разом складывается именно так». Она знает творческие пары, у которых есть дети, и они «напряжены и вымотаны». Она также знает художниц, которые прекрасно справляются с материнством, и она не совсем понимает, как им это удается. «Их мужья не творческие люди, поэтому у них много денег – вот вам и решение», – предположила она. Мэриан Колл, певице и автору песен, было тридцать пять лет, когда мы встретились. Из десятков артистов в ее кругу общения она могла вспомнить только одного или двух с детьми: «Мне даже интересно, появится ли отдельный класс действительно поразительных, необычных, азартных, блестящих авторов, из которых размножаются всего пять процентов».