Экономика каменного века - [48]
Сказанное выше провозглашает теоретическую линию нашего исследования, обозначает перспективы, которые открывает анализ ДСП. И в то же время оно намечает путь для дальнейшей дискуссии: о влиянии родства и политики на производство. Но для того, чтобы избежать продолжительных рассуждений об общих местах и дать возможность для проверки и применения наших выводов,
нам в первую очередь необходимо как-то оценить влияние конкретных социальных систем на домашнее производство.
60 |
О методе изучения воздействия социальной структуры на домашнее производство
В приложении к системе домашнего производства, теория гласит, что интенсивность труда, приходящаяся на одного работника, будет расти в прямой зависимости от соотношения потребители/работники в домохозяйстве (правило Чаянова).[64] Чем больше относительное число потребителей, тем больше каждый производитель (в среднем) должен работать, чтобы обеспечить приемлемый конечный продукт на душу в домохозяйстве в целом. Факты, однако, уже показали, что возможны определенные нарушения правила, хотя бы потому, что для домашних групп с относительно небольшим числом работников особенно возрастает вероятность не справиться с самообеспечением. В этих домохозяйствах интенсивность труда падает ниже теоретически ожидаемой. Еще более важно — поскольку оно может послужить для реабилитации некоторых изъянов домашнего способа производства или, по крайней мере, позволить примириться с ними, — то обстоятельство, что реальная и взятая в полном объеме социальная структура общины в каждом конкретном случае не обязательно обнаруживает условия для соответствия наклонной интенсивности Чаянова, хотя бы потому, что родственные и политические отношения между домохозяйствами, а также заинтересованность в благосостоянии других, которую такие отношения влекут за собой, с необходимостью поднимают производство на уровень выше нормы в некоторых домохозяйствах, оказывающихся способными такой уровень обеспечить. Иначе говоря, социальная система обладает специфической структурой и проявляет колебания в интенсивности домашнего труда, обусловливающие определенную степень и определенный характер отклонений от линии нормальной интенсивности Чаянова.
Я предлагаю две пространные иллюстрации, происходящие из двух весьма различающихся обществ, чтобы попытаться показать, что отклонения от правила Чаянова могут быть переданы графически и подсчитаны количественно. В принципе, с немногими статистическими данными, которые нетрудно собрать в ходе полевых исследований, можно построить профиль интенсивности для сообщества домохозяйств, — профиль, который прекрасно отражает общий объем и распределение добавочного труда. Другими словами, по вариациям в домашнем производстве должно быть возможным определение экономического коэффициента данной социальной системы.
Первый пример возвращает нас к работе Таейера Скаддера, исследующей зерновое хозяйство в деревне Мазулу долинных тонга. Это исследование уже рассматривалось выше в связи с различиями в домашнем производстве средств жизнеобеспечения (см. главу 2). Табл. 3.1. представляет теперь материалы Мазулу более полно и по другой организационной схеме; сюда включены число потребителей и работников на каждое домохозяйство, а также индексы структуры рабочей силы в домохозяйствах (потребители/работники) и интенсивности труда (площади обрабатываемой земли в акрах/работники). Материалы по Мазулу не содержат непосредственных измерений
интенсивности труда, как-то реальное количество часов, затрачиваемых людьми на работу; интенсивность может быть оцененная косвенно, исходя из площади, обрабатываемой одним работником. Соответственно, неизбежно появятся искажения, степень которых неизвестна, поскольку усилия, затрачиваемые на обработку одного акра, по всей вероятности, неодинаковы у разных работников. Более того, при попытках оценки пищевых потребностей и трудовых затрат различны[65], половозрастных групп надо было сделать некоторые предварительные подсчеты, поскольку детальная перепись населения была недоступна и данные о структуре населения в таблицах производства Скаддера (Scudder, 1962, приложение В) недостаточно дифференцированы. Насколько это возможно, я буду применять следующую упрощенную, но, очевидно, разумную формулу оценки потребительских запросов: если принять за стандарт (1,00) взрослого мужчину, то ребенка доподросткового возраста следует считать за 0,50 потребителя, а взрослую женщину—за 0,80 потребителя>3. (Вот почему потребительская колонка обычно дает цифру меньшую, чем должна была бы дать по количеству домочадцев, и, как правило, не целое число.) Наконец, должны быть сделаны некоторые поправки на специфический характер рабочей силы домохозяйства. Некоторые, очень малые участки земли, указанные в таблице Скаддера, очевидно, обрабатывались очень юными работниками; вероятно, это были учебные участки, вверенные попечению младших подростков. Работники из списка Скаддера, обрабатывавшие менее 0,50 акра и принадлежащие к младшему поколению семьи, считаются, таким образом, за 0,50 работника.
Книга рассказывает об истории строительства Гродненской крепости и той важной роли, которую она сыграла в период Первой мировой войны. Данное издание представляет интерес как для специалистов в области военной истории и фортификационного строительства, так и для широкого круга читателей.
Боевая работа советских подводников в годы Второй мировой войны до сих пор остается одной из самых спорных и мифологизированных страниц отечественной истории. Если прежде, при советской власти, подводных асов Красного флота превозносили до небес, приписывая им невероятные подвиги и огромный урон, нанесенный противнику, то в последние два десятилетия парадные советские мифы сменились грязными антисоветскими, причем подводников ославили едва ли не больше всех: дескать, никаких подвигов они не совершали, практически всю войну простояли на базах, а на охоту вышли лишь в последние месяцы боевых действий, предпочитая топить корабли с беженцами… Данная книга не имеет ничего общего с идеологическими дрязгами и дешевой пропагандой.
Автор монографии — член-корреспондент АН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР. В книге рассказывается о главных событиях и фактах японской истории второй половины XVI века, имевших значение переломных для этой страны. Автор прослеживает основные этапы жизни и деятельности правителя и выдающегося полководца средневековой Японии Тоётоми Хидэёси, анализирует сложный и противоречивый характер этой незаурядной личности, его взаимоотношения с окружающими, причины его побед и поражений. Книга повествует о феодальных войнах и народных движениях, рисует политические портреты крупнейших исторических личностей той эпохи, описывает нравы и обычаи японцев того времени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Имя автора «Рассказы о старых книгах» давно знакомо книговедам и книголюбам страны. У многих библиофилов хранятся в альбомах и папках многочисленные вырезки статей из журналов и газет, в которых А. И. Анушкин рассказывал о редких изданиях, о неожиданных находках в течение своего многолетнего путешествия по просторам страны Библиофилии. А у немногих счастливцев стоит на книжной полке рядом с работами Шилова, Мартынова, Беркова, Смирнова-Сокольского, Уткова, Осетрова, Ласунского и небольшая книжечка Анушкина, выпущенная впервые шесть лет тому назад симферопольским издательством «Таврия».
В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.