Экономика каменного века - [262]
Интенсивную генерализованную реципрокность на стоянках и в локальных группах бушменов — в особенности при дележе пищи — отмечают также Элизабет Томас (Thomas, 1959, pp. 22, 50, 214-215) и Шапера (Schapera, 1930, pp. 98-101,148). Шапера, однако, характеризует межгрупповой обмен как «бартер» (там же, р. 146); ср. забавный анекдот, приведенный Томас, о затруднении, которое возникло между мужчиной и женщиной из разных групп по поводу невозмещенного подарка, сделанного когда-то отцу мужчины отцом женщины (Thomas, 1959, pp. 240-242).
Воровство, согласно отчетам, у !кунг неизвестно (Marshall, 1961, pp. 245-246; Thomas, 1959, р. 206). Однако Шапера предполагает, что оно существует (Schapera, 1930, р. 148).
A.I.2 Пигмеи Конго — В целом, схема реципрокности выглядит очень похожей на реципрокность у бушменов, включая в значительной мере обезличенный обмен с «неграми» (Putnam, 1953, р. 322; Schebesta, 1933, р. 42; Turnbull, 1962). Охотничьи трофеи, особенно крупная добыча, распределяются в лагере, как кажется, — в зависимости от близости родства: Путнам намекает, что сначала делят добычу внутри семьи, затем свои доли получает «семейная группа»*** (Putnam, 1953, р. 332; ср. Schebesta, 1933, pp. 68,124,244).
* Г ереро — кочевники-скотоводы, народ банту, живущий в Намибии.
** Тсвана, гуана, бечуаны — народ банту, населяющий Ботсвану (скотоводы и примитивные земледельцы).
m
*** Г руппа родственных семей, i \ i
|Иложение А
Ваша* — «Обычай делиться существовал на каждой ступени общественной организациг нашо. Вместе с тем, с более дальними родственниками и с живущими на большем удшг иии делились меньше» (Price, 1962, р. 37). Трудно сказать, где прекращается «торговля» и начинается «дарение подарков», но «В торговле отчетливо выражена тенденция к н»' медленному получению ответного товара, тогда как при обмене подарками ответный W часто получали спустя какое-то время. Торговле был также свойствен дух состязания и он усиливался по мере ослабления общественных связей. Торговля предполагала Я1' ный торг, а социальный статус был вторичным фактором в трансакциях (там же, р. 49).
1,4 Семанги** — Резкое разграничение форм рецирокности на границах «семейной группы! (локальной группы): «Каждая семья предоставляет часть своей пищи, уже приготовлвМ' ной, всем другим семьям. Если какая-либо семья в один прекрасный день имеет необыч' но много пищи, она щедро раздает ее всем родственным семьям, даже если ей самой f тается совсем мало. Если же на стоянке находятся семьи, не принадлежащие к Д1ИИЙ локальной группе, они не получают доли при распределении или, может быть, получки лишь самую малость» (Schebesta, n. d., p. 84).
Андаманцы — Из описания Рэдклифера-Брауна (Radcliffe-Brown, 1948) складывгтС! впечатление о более высоком уровне генерализованной реципрокности внутри локальной (руппы, особенно при дележе пищей и в трансакциях между представителями младшИИ и старших поколений (ср. pp. 42-43) и о более сбалансированных формах реципрокНО' ни между людьми из разных групп (особенно при обмене предметами длительного ПОЛЬ-юнания). Для межплеменных встреч характерен обмен подарками, обмен, который МОГ бы быть равноценен обмену по бартеру предметами местной специализации. В этом С«К-юре «Требуется известный такт, чтобы избежать неудовольствия, которое может возник' iiyib, если человек думает, что он не получил вещи столь же ценной, как та, которую W д.т» (р. 43; ср. pp. 83-84; Man, n. d„ p.120).
Aiiiiiipa/luucHue аборигены — Множество формальных, принудительных родственны) о()я лательств и столь же формальных, основанных на прецеденте норм дележа ПИ1Ц(( и другими предметами с родственниками на стоянке (см. Elkin, 1954, pp. 110-111; Mf (jilt, 1962, pp. 118, 120, 131, 139 и далее; Warner, 1937, pp. 63, 70, 92-95; Spencer 1ПС Gilk'n, 1927, р. 490).
Строгая обязанность делиться пищей в орде*** (Radcliffe-Brown, 193031, р. 411;
Spencer and GilLen, 1927, pp. 37-39).
Обмен у йир-йоронт, кажется, близко следует схеме обмена у бушменов (см. выше). Шарп отмечает, что формы реципрокности разнятся в зависимости от установленны» odiiNdc'M родственных обязательств: склоняются в сторону сбалансированное>л за Пределами самого узкого сектора ближайших родственников и в сторону генералиэованнов ргципрокности внутри этого сектора. Дарение людям, не охваченным обозначеннымл оби.ьпельсгйами, «приближается к предписанному обмену... Но бытует также нсрегулЯО' мне дарение (в относительно узком социальном кругу). Мотивы такого дарения кажуТЫ и основном эмоциональными, и его можно считать альтруистическим; отсюда МОЖ1Т ?0' ДИ1ьгя желание завладеть какой-то вещью, чтобы потом безвозмездно отдагь ее» (ShU? 1934-35, pp. 37-38).
• один и1 индейских народив К.шифорнии.
'U — охотники, собиратели и рыбопоны на севере Малайзии и на юге Таиланда.
••лок|льи» групп*.
Экономика каменного века
Относительно зависимости норм взаимопомощи от близости родства: Мэггит, говоря о вал-бири, замечает, что «...человек, у которого несколько копий, охотно делится ими; но имей он ] только одно копье, ни его сын, ни отец не попросили бы у него это копье. Если же все-таки такую единственную вещь попросить, человек обычно дает ее настоящему или близкому от- j цу* или сыну, но отказывает дальним „отцам" и „сыновьям"» (Meggitt, 1962, р. 120).
Книга рассказывает об истории строительства Гродненской крепости и той важной роли, которую она сыграла в период Первой мировой войны. Данное издание представляет интерес как для специалистов в области военной истории и фортификационного строительства, так и для широкого круга читателей.
Боевая работа советских подводников в годы Второй мировой войны до сих пор остается одной из самых спорных и мифологизированных страниц отечественной истории. Если прежде, при советской власти, подводных асов Красного флота превозносили до небес, приписывая им невероятные подвиги и огромный урон, нанесенный противнику, то в последние два десятилетия парадные советские мифы сменились грязными антисоветскими, причем подводников ославили едва ли не больше всех: дескать, никаких подвигов они не совершали, практически всю войну простояли на базах, а на охоту вышли лишь в последние месяцы боевых действий, предпочитая топить корабли с беженцами… Данная книга не имеет ничего общего с идеологическими дрязгами и дешевой пропагандой.
Автор монографии — член-корреспондент АН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР. В книге рассказывается о главных событиях и фактах японской истории второй половины XVI века, имевших значение переломных для этой страны. Автор прослеживает основные этапы жизни и деятельности правителя и выдающегося полководца средневековой Японии Тоётоми Хидэёси, анализирует сложный и противоречивый характер этой незаурядной личности, его взаимоотношения с окружающими, причины его побед и поражений. Книга повествует о феодальных войнах и народных движениях, рисует политические портреты крупнейших исторических личностей той эпохи, описывает нравы и обычаи японцев того времени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Имя автора «Рассказы о старых книгах» давно знакомо книговедам и книголюбам страны. У многих библиофилов хранятся в альбомах и папках многочисленные вырезки статей из журналов и газет, в которых А. И. Анушкин рассказывал о редких изданиях, о неожиданных находках в течение своего многолетнего путешествия по просторам страны Библиофилии. А у немногих счастливцев стоит на книжной полке рядом с работами Шилова, Мартынова, Беркова, Смирнова-Сокольского, Уткова, Осетрова, Ласунского и небольшая книжечка Анушкина, выпущенная впервые шесть лет тому назад симферопольским издательством «Таврия».
В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.