Экипаж машины боевой - [5]

– Я тоже еду, командира уболтал. А то в полку сидеть постоянно уже надоело.

– Давайте в наш экипаж, товарищ прапорщик, – предложил я.

– Да я бы не против, но на 470-й машине нет командира, я с ними еду.

– Ну, дело хозяйское, – сказал Хасан.

– Слушайте, мужики, а пистолетные патроны никто из вас не видел? – спросил старшина.

Мы с Хасаном переглянулись.

– Нет, не видели, тут валялся цинк, но его уже давно кто-то утащил, – ответил Хасан и спросил: – А вам зачем эти патроны, товарищ прапорщик?

– Да так, надо, в общем. Ну, раз нету, так нету, – сказал старшина и вышел из оружейки.

– Так, понятно. Значит все-таки эти патроны мы не зря прибрали, – сказал я, глядя на Хасана.

– Да мне плевать на эти патроны. Мы косяк сегодня выкурим или нет? – начал возмущаться Хасан.

– Пошли в палатку, там сядем в нашем проходе и накуримся, заодно и мафон послушаем, я кассету сегодня в разведроте взял, сам еще не слушал, – предложил я.

– Давай, давай, Юра, пошли – в палатку, на палатку, только пошли, а то здесь нам не дадут посидеть, сейчас взводный придет патроны искать, потом ротный и так далее.

Мы вышли с оружейки и направились в палатку. Вдруг перед нами нарисовался Пипок со своей вечной улыбкой.

Хасан подошел к Пипку, посмотрел ему в лицо и сказал:

– Пипо-о-о-к, нету у нас пистолетных патронов, не-е-ту. Понимаешь?

– Какие еще патроны? Мне Серега сказал, что чарс вам дал хороший, с героином.

Хасан достал кусок чарса и, повернувшись к солнцу, посмотрел на него, крутя туда сюда (так проверяют лепешки с гашишем, если есть отблески на солнце, значит, гашиш в вперемешку с героином).

– Да, точно с героином, ну, сейчас накуримся ништяк, – сказал Хасан с довольным видом.

Я помахал Пипку рукой и сказал:

– Ну, давай, Пипок, пошли с нами в палатку, только давай шевели ногами, а то сейчас толпа соберется.

Пипок постучал меня по плечу:

– Юра, тебя искал, этот, ну, на прапора который отучился, эстонец, сейчас он в саперной роте.

– А, Индрек. А что он хотел?

– Афошки ищет вроде, точно не знаю.

– Ну, кто ищет – тот всегда найдет. Давай, давай, Пипок, пошли быстрей, там поболтаем.

Мы вошли в палатку и направились к своим кроватям. Кровати в палатке были двухъярусные, моя кровать была нижняя в углу, Хасана рядом. Я упал на свою кровать, а Хасан на свою, Пипок сел рядом с Хасаном.

– Ну что, музон врубим, послушаем, чего там пацаны поют, – предложил я и достал с тумбочки кассету.

На тумбочке стояла однокассетная магнитола LSHARP-666і, эта магнитола досталась мне как трофей. Полгода назад мы разбомбили духовский караван, в одной барбухайке я наткнулся на эту магнитолу и прихватил ее, больше в этом караване, кроме оружия, ничего ценного не было.

В другом конце палатки раздавались голоса, судя по всему, там как всегда Носорог дрочил чижей.

Носорог – это хохол из Львова, здоровый такой детина, на конце носа у него была бородавка и к тому же он немного сутулился и со стороны был похож на носорога, беспредельным был этот жлоб, до ужаса, и чижам проходу не давал, он отслужил год, а считал себя чуть ли не дембелем. Я раз как-то сказал ему: «плохо ты кончишь, Носорог, вот помяни мои слова», а ему плевать.

Носорог орал на всю палатку:

– Дэ хавка? Я же казав, шоб йсты принэслы, казав, чи не?

– Нам старшина не разрешил, – раздался чуть слышно «прибитый» голос.

– А мэнэ ебэ, цэ ващи проблэмы.

Раздалось несколько ударов. Потом опять крик:

– Вас шо, ебаты трэба бильше, чи шо?

Мне это изрядно уже надоело, и я крикнул:

– Носорог, а ну пошел на хер отсюда!

– Шо тоби, Юра? – замычал Носорог.

– Это чего тебе от чижей надо? – спросил я.

– Воны мини хавкы на завтрик ни принэслы.

– Че-е-го, чего? Ты че это, урод, припух ваще, я дембель, и то ходил на завтрак. А ну подойди сюда!

Носорог медлено подошел к моей кровати:

– Юра, тикы ны бый.

Я встал и с размаху заехал ему кулаком в лобешник. Он вылетел из прохода.

– Да ты не переживай Носорог, в твоей башке все равно нет мозгов, так что сотрясения не будет. А теперь вали отсюда, пока я тебе зубы не выбил, и если при мне чижей дрочить будешь, я тебя самого чижом сделаю.

Носорог смотрел на меня и лупал глазами.

– Ну чего ты на меня вылупился, или тебе еще раз по балде стукнуть?

– Не, не, я ужи тикаю, – брякнул Носорог и пулей вылетел из палатки.

– Юрка, а ну садись-да, накуримся давай наверно-а, – с полублатным акцентом процедил Хасан.

– Подожди Хасан, я вот Пипка спрошу кое о чем, Пипок ведь наш чувак. Да же, Пипок?

– Ну спрашивай, какой базар, – спокойно ответил Пипок.

– Слушай Пипок, чего там за ерунда с пистолетными патронами, не слыхал? – спросил я.

– Их духи берут по пятнадцать тысяч афошек за цинк, – ответил Пипок.

У нас с Хасаном глаза полезли на лоб, пятнадцать тысяч афганей – это шестьсот рублей чеками, мы поначалу просто не поверили.

– Слушай, Пипок, да тебе чарс курить нельзя, ты и так уже «гонишь», – сказал Хасан.

– Ну, не верите, не надо, – сказал Пипок, и добавил, – позавчера мы в кишлаке продали духам три пачки по сто пятьдесят афошек за пачку, а в цинке сто пачек, вот и считайте.

– Ну ладно Пипок, поживем-увидим, – сказал я.

– Живите, смотрите, дело ваше, – сказал Пипок, и воскликнул: