Экипаж «черного тюльпана» - [60]
— Глаза-то открой… — говорю себе под нос, зная, что он все равно не услышит. В наушниках — голос штурмана: «Командир, пора разворот». Мы вписываемся в посадочную прямую: там, внизу, по земле расползается темень. Крен достигает сорока градусов, подтягиваю штурвал на себя, чувствуя, как тело прижимает к креслу.
Левым глазом кошу в остекление: посадочная полоса пропала. Только что высвечивали два ряда огней. Где она, черт?!
— Земляной, у вас полоса выключилась!
— Проверяю, — бодро отвечает «Земляной».
Я слежу за высотомером: две тысячи метров. Надо прекратить снижение, пока на земле не разберутся. Но вот прямоугольник посадочной полосы снова рисуется в моем остеклении, и я вздыхаю с облегчением: не надо делать повторный круг. Отдаю штурвал от себя, снижение увеличивается: мы вкручиваемся в посадочную прямую.
Высотомер — тысяча двести метров. Самолет вздрагивает, словно человек, которого неожиданно ударили. Штурвал у меня в руках сильно тряхнуло. Ничего особенного, бывает и хуже, когда попадаешь в струю от двигателей…
…И вдруг начинаю понимать — вместо штурвала у меня в руках странная рогатка: я тяну ее на себя, и она, словно резиновая игрушка, идет ко мне без всяких усилий… самолет произвольно увеличивает крен и снижение. Не веря своим глазам, смотрю на крылышко авиагоризонта, завалившееся на отметку пятидесяти градусов… Что, что… происходит?! Глаза мои обшаривают приборы:
— Юра, тяни!!! — кричу летчику, не нажав кнопки переговорного устройства. Он слышит меня и так, он тянет штурвал, но самолет, словно чужое тело, наваливается на наши руки, еще больше опускает нос — крутая спираль!
— Командир! — стонет техник и неожиданно сует РУДы[35] — вперед до взлетного режима.
— Убери!!! — рычу я и слышу в наушниках:
— Леня, выводи… Вы…во…ди, Леня!
Я срываю с себя наушники и опять берусь за штурвал. Пальцы мои наливаются свинцом, я перестаю чувствовать руки: горячая волна набухает внутри, под грудью, перехватывает глотку. В остеклении кабины проносится освещение полосы, в бешеном темпе прокручиваются огни Джелалабада, тело вдавливает в кресло. «Так вот оно что! Вот как это бывает! — проносится в голове. — Спокойно, спокойно. Ты же никогда не терялся в самые трудные минуты». Мои руки продолжают тянуться к бесполезному управлению триммерами, но голова все уже осознала — в нас попал снаряд, перебито управление…
…Не верьте тем, кто пишет в книжках, что за минуту до удара перед героем проносится вся его жизнь. Нет ничего, кроме безмерного удивления: «Это все со мной?» Я уже не чувствовал собственного тела, в остеклении передо мной проносился калейдоскоп огней — последние видения жизни, а тело задолго до удара превратилось в твердый камень, умеющий кричать молча.
…Наступила ночь. В бледном отсвете луны, всего в каком-то километре от аэродрома, догорали куски искореженного металла. Ширококрылая птица, облетая огонь, оглашала окрестности истошным криком…
Никому уже не расскажешь, что как только самолет врезался в землю и жадные языки пламени принялись лизать остатки фюзеляжа, эта птица появилась здесь. Странно, все происходившее после я видел глазами этой птицы. Я парил над заревом огня, отчетливо различал части самолета, разбросанные на десятки метров… Что это, сон? Почему я тогда никак не могу проснуться? А может быть, сном была вся моя прошлая жизнь, и теперь наступает новая, неизвестная мне? Вдруг я почувствовал, как ночная мошкара ударяется о мои перья. Как я, маленькая певчая птичка Дрозд, превратился в большую, с этими могучими крыльями и зоркими глазами?
Еще долго кружил над кострищем, всматриваясь в него, потом опустился на дерево. Как только первая полоска света появится над Гиндукушем — буду лететь на север. Мне не нужна карта, я знаю, как лететь без этой глупой бумаги. Мои крылья понесут меня туда, куда хочу. Но я не мог так просто оставить здесь своих товарищей, с которыми приходилось делить все…
Пусть они простят меня за то, что когда-то сделал не так и, быть может, обижал их… Теперь все позади и не имеет никакого значения. Быть может, хоть кто-то из них тоже был в прошлой жизни птицей и к утру появится здесь, у этого единственного дерева? Пелена дыма закрывала от моих глаз место падения. Я вспомнил свой сон, ветви березы под окнами нашего дома и то, как не мог попасть в него. Все сбылось? Я знал, что прилечу к этим березам, увижу мать, постаревшую от горя, но у меня не было печали. Надо быть неисправимым эгоистом, чтобы покинуть жизнь ради этой, никому не известной, ни у кого при том не испросив разрешения. Наверное, нас привезут в цинковых ящиках, прольется море слез, о нас будут толкать речи, как о мужественных сыновьях Родины; положат нас под крыло самолета, поставят пропеллер на могиле… Нет, я не полечу на собственные похороны. Все это кажется мне надуманным, уродливым…
Такие птицы, как я, умирают, забившись в расщелину в скале, чтобы никто не видел и не омрачался зрелищем смерти. И только человек способен обставлять похороны пышно, пируя на тризнах, вспоминая мертвых, хотя сам уже — давно не жилец, да и не жил никогда по-настоящему.
Афганистан. К своим сорока годам командир роты Валерий Фоменко, отдавший армии больше двадцати лет, сумел дослужиться лишь до капитана, хотя в военном училище считался лучшим и верил, что после выпуска его ждет блестящая карьера. В соседнем батальоне освобождается должность начальника штаба, и если на нее назначат Фоменко, он получит долгожданного майора. Но для этого Фоменко должен, спасая от неприятностей своего начальника, послать солдата на верную смерть…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Исторический роман об известном российском государственном деятеле, сподвижнике Петра Первого — Александре Даниловиче Меншикове (1673–1729), о его стремительном восхождении к богатству и славе, его бурной, беспокойной жизни и драматическом конце.
Когда Человек предстал перед Богом, он сказал ему: Господин мой, я всё испытал в жизни. Был сир и убог, власти притесняли меня, голодал, кров мой разрушен, дети и жена оставили меня. Люди обходят меня с презрением и никому нет до меня дела. Разве я не познал все тяготы жизни и не заслужил Твоего прощения?На что Бог ответил ему: Ты не дрожал в промёрзшем окопе, не бежал безумным в последнюю атаку, хватая грудью свинец, не валялся в ночи на стылой земле с разорванным осколками животом. Ты не был на войне, а потому не знаешь о жизни ничего.Книга «Вестники Судного дня» рассказывает о жуткой правде прошедшей Великой войны.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Излагается судьба одной семьи в тяжёлые военные годы. Автору хотелось рассказать потомкам, как и чем люди жили в это время, во что верили, о чем мечтали, на что надеялись.Адресуется широкому кругу читателей.Болкунов Анатолий Васильевич — старший преподаватель медицинской подготовки Кубанского Государственного Университета кафедры гражданской обороны, капитан медицинской службы.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
Эта книга посвящена дважды Герою Советского Союза Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому.В центре внимания писателя — отдельные эпизоды из истории Великой Отечественной войны, в которых наиболее ярко проявились полководческий талант Рокоссовского, его мужество, человеческое обаяние, принципиальность и настойчивость коммуниста.
Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.
Как-то раз одуревшие с голодухи десантники старательно опустошили местную дынную бахчу, и афганские крестьяне не преминули тотчас пожаловаться командованию. Чтобы замять инцидент, убытки дехканам компенсировали большой партией армейского сухпайка. Спустя некоторое время «Голос Америки» сообщил, что «рашен коммандос травят мирное население Афганистана бактериологическим оружием». Весь гарнизон сутки по земле катался от смеха… Война, как ни странно, это не только страх, смерть, кровь. Это еще и забавные, веселые, невероятные истории, которые случались с нашими бойцами и поддерживали в них светлую надежду на то, что война закончится, придет долгожданный мир и они вернутся домой живыми…
Это не детектив, не фантазия, это правдивый документ эпохи. Искрометные записки офицера ВДВ — о нелегкой службе, о жестоких боях на афганской земле, о друзьях и, конечно, о себе. Как в мозаике: из, казалось бы, мелких и не слишком значимых историй складывается полотно ратного труда. Воздушно-десантные войска представлены не в парадном блеске, а в поте и мозолях солдат и офицеров, в преодолении себя, в подлинном товариществе, в уважительном отношении к памяти дедов и отцов, положивших свои жизни «за други своя»…
Это была война, и мы все на ней были далеко не ангелами и совсем не образцовыми героями. Осталось только добавить, что этот рассказ не исповедь и мне не нужно отпущение грехов.
Наконец-то для сержанта-десантника Сергея Прохорова, сражавшегося в Афгане, наступил заветный дембель! Конец войне… Но по досадной случайности Сергей не попадает в списки дембелей, улетающих домой первой партией. Что же делать? На ловца, как говорится, и зверь бежит. На кабульском аэродроме Прохоров встречается с прапорщиком Костроминым, который обещает помочь. Для этого сержанту надо нелегально проникнуть на борт «Черного тюльпана», а на подлете к Ташкенту спрыгнуть с парашютом, прихватив с собой контейнер с посылкой для мамы прапорщика.