Экипаж автобуса - [12]

— Вася, — Умар просунулся в дверь, — мы порох нашли, выбирай себе ружьё.

— Спасибо, уже нашёл, — отозвался я, демонстрируя находку.

В третьем ящике я нашёл набор для заряжания и ухода за оружием, включающий пороховницу, шомпол, маслёнку, форму для отливки пуль, молоток и шпильку для выбивания капсюля. Можно попробовать зарядить.

Пока поднимали наверх порох (запасы составили полтора бочонка, то ли бой был жаркий, то ли просто мародёры не всё унесли), я попытался разобраться с оружием. Пару лет назад даже видео смотрел, как его заряжают, пусть не такой, но похожий.

Для начала, порох, для револьвера он должен быть мельче. Или нет? Если этим порохом из пушки палили, то его точно измельчать придётся. В первом неполном бочонке порох был мелкий, для ружей, а во втором вовсе лежали прессованные плиты, которые полагалось размалывать до нужных гранул, впрочем, нам и первого хватит, а плиты даже удобнее перевозить. Набив пороховницу, я аккуратно насыпал серый порошок в одну камору барабана, не до краёв, а так, чтобы пуля поместилась. Затем вставил первую пулю, провернул барабан вниз, где, с помощью рычага, утопил её в камору. Готово. Теперь следующую.

Заряжание заняло минут двадцать, я вспотел, руки дрожали, да ещё бесили зрители, которые стояли вокруг и внимательно смотрели. Наконец, один револьвер был заряжен. Нужно ещё гнёзда со стороны пуль жиром замазать, от влаги, но нет такого, только баночка пустая.

— Тут ещё один есть, — объявил я, — кому нужно, берите.

— Очень уж хлопотно, — заметил Прокуда, глядя на мои страдания, — я лучше с винтовкой, а капсюли к ней подойдут?

Они подошли, а вот к патронам двустволки нет, пришлось со вздохом оставить её. Скоро не только зарядили винтовки, но и смогли выстрелить по разу. Всё было исправно. Итак, группа наша стала ещё опаснее. Я забрал себе оба револьвера, которые засунул сзади за ремень и прикрыл курткой. Умар и Петрович вооружились длинноствольными винтовками, а Кирилл заявил, что, кроме меча, ему ничего не нужно. Женщины тоже остались с холодным оружием. Помимо оружия, нашли ещё пару одеял, полкило чечевицы, пойдёт на ужин, инженер примерил офицерские сапоги, когда пришлись впору, объявил, что будет в них ходить, даже вспомнив для этого забытую технику наматывания портянок. Нашлась ещё верёвка, ковбойское лассо для ловли скотины, пригодится, вдруг ещё куда-то спускаться будем. Трюк с деревом повторять не хотелось. Последняя находка тоже порадовала, небольшой кожаный мешочек с монетами, кажется, серебряными. Сорок шесть белых кружочков, размером с пятирублёвую монету, на них был изображён профиль неизвестного человека и несколько латинских букв, которые нам ничего не сказали.

Аккуратно оттащив скелет в сторону, мы присели за стол и решили обсудить ситуацию. Первым взял слово Прокуда:

— Не знаю, как вас, а меня настораживают наши находки, — заявил он, — минимум еды и одежды, зато довольно сносное оружие. Если вспомнить слова оракула о том, что на всё воля Сумасшедшего, это он нас вооружил, вопрос: для чего?

— Вооружают обычно для войны, — спокойно заметила Ольга, раскладывая на столе остатки кабаньего мяса.

— Надо полагать, — заметил я, — что это место — тоже предбанник, но уже более сложный, здесь мы должны познакомиться с тем, что нас ждёт и приготовиться к худшему. Так?

— Именно, — он взял кусок печени и откусил, — впереди должен быть ещё один переход, подобный спуску с обрыва, иначе не объяснить, что мы до сих пор не встретили людей.

— То есть, теперь мы ещё раз спустимся, ну, или поднимемся, а там нас встретят враги? — уточнил Кирилл, — без вариантов?

— Скорее всего, именно так, — Петрович развёл руками, — заметьте, здесь нас только взбодрили болотным чудищем, зато позволили убить кабана и не страдать от голода, кстати, что у нас с водой.

— Колодец во дворе, — сообщил Умар, — вода чистая, родниковая.

— Здесь можно задержаться на короткое время, но потом всё равно придётся идти, как по мне, так лучше выступить сейчас. Находки унести сможем?

— Порох тяжёлый, — заметил я, — но плитки можно разделить на всех, только бы завернуть во что-то, а то могут отсыреть.

— А есть ли смысл их вообще брать? — усомнился инженер, — сколько капсюлей у нас есть?

— Семьдесят, — ответил я, — уже шестьдесят семь. Больше нигде нет, у солдат остались ружья, а подсумки исчезли.

— У кого-нибудь есть мысли о том, что здесь произошло? — спросил Прокуда.

— Напали индейцы, ну или кто тут вместо них, — начал прикидывать Кирилл, — убили всех, а разграбить всё не успели, кто-то помешал, или сами торопились.

— А во время боя командир сидел здесь с разряженными револьверами? А на стенах нет следов обстрела. Что-то здесь не так, хотя, возможно, напали внезапно, перерезали часовых, взорвали стену и ворвались внутрь.

— А какая, собственно, разница? — задал я встречный вопрос, — нас это уже не касается, да и давно всё было, вон, кости уже белые. Мне лично только одно непонятно, почему эта эпоха спокойно соседствует вот с этой?

Я показал сначала револьвер, а потом ткнул пальцем в кирасу Кирилла.

— Между ними четыреста лет, ну, пусть, триста. Как, Холмс?