Екатерина Вторая и Г. А. Потемкин. Личная переписка (1769-1791) - [404]
1072. Екатерина II — Г.А. Потемкину
9. VIII.1790
Автограф. РГАДА. Ф. 5. Д. 85. Ч. 2. Л. 245–246.
Публикация — PC, 1876, ноябрь. С. 422–423.
>1 Сегодня разменяют в Вереле ратификации мирные со шведом… — «Шведская ратификация привезена в Царское Село вскоре после обеда, — отмечает 11.VIII Храповицкий. — Доклад о Радищеве; с приметною чувствительностию приказано разсмотреть в Совете, чтоб не быть пристрастною и объявить „дабы не уважали до меня касающееся, понеже я презираю“». С.Н. Глинка приводит в своих воспоминаниях беседу с сыном Радищева (офицером, окончившим кадетский корпус, куда он был помещен на казенный счет после ссылки отца) и делает интересное примечание. «В сильной вылазке против Князя Григория Александровича он представил его каким-то восточным сатрапом, роскошествующим в великолепной землянке под стенами какой-то крепости. По этому случаю Князь Таврический писал к Екатерине: „Я прочитал присланную мне книгу. Не сержусь. Рушеньем очаковских стен отвечаю сочинителю. Кажется, матушка! он и на Вас возводил какой-то поклеп. Верно и Вы не понегодуете. Ваши деяния — Ваш щит“. Екатерина не сердилась, но сказала: „Грех ему! что я ему сделала? Я занималась его воспитанием; я хотела сделать из него человека, полезного Отечеству“. Екатерина о нем жалела; но настоятельство других лиц, на которых он бросил стрелы в книге своей, было причиною его изгнания…» (РВ, 1842, № 7–8. С. 17–18). Письма, на которое ссылается Глинка, обнаружить не удалось. Возможно, автор воспоминаний передает дошедшие до него слухи о беседе Потемкина с императрицей весной 1791 г. Брат Радищева (таможенник в Архангельске) писал 7.V.1791 графу А.Р. Воронцову (начальнику сочинителя) о том, что он получил известие из Петербурга, в котором говорилось, «что несчастному брату моему дана свобода и что послан к нему курьер, дабы он возвратился. Сия Монаршая милость исходатайствована Князем Григорием Александровичем. Я сие доношу Вашему Сиятельству для того, что ни от кого достовернее о нашем благополучии известия получить не могу» (АКБ. Кн. 5. С. 402).
>2 … курьер отправляется к тебе, чтоб тебе сообщить сюда присланные, по-моему постыдные, декларации, размененные в Рейхенбахе. — Уступки, которые сделал Леопольд II, на фоне успеха, достигнутого Екатериной, действительно можно было считать «постыдными».
>3 … предписываю тебе непременно отнюдь не посылать никого на их глупый конгресс в Букарест… — Участники рейхенбахского конгресса решили собраться в Бухаресте на новый конгресс, куда приглашалась Турция и Россия. См. ответ Потемкина на это предупреждение в письме № 1075.
>4 … Пл[атон] Алек[сандрович] мне отдал Сартиевы хоры. Два очень хороши, о «Тебе Бога хвалим» — жаль, что в церкви петь нельзя по причине инструмента — он всего искуснее. — В ответ на просьбу (письмо № 1020) Потемкин переслал через П.А. Зубова хоры к «Олегу», написанные Сарти. Лучший из них — «Тебе Бога хвалим» — был написан с оркестровым сопровождением и не мог исполняться в православной церкви.
>5 Hertzberg dit a qui veut bien Г entendre qu'il est, lui, accable de chagrin… — Герцберг был взбешен провалом прусских планов, на которые он рассчитывал, собирая конгресс в Рейхенбахе. Он обвинял Луккезини, заверявшего о согласии поляков уступить Данциг и Торн в обмен на возвращение от Австрии части Галиции; уверял (по возвращении в Берлин) Алопеуса «в своей честной игре», пытаясь добиться от России поддержки в вопросе о Данциге и Торне, обещая помочь в переговорах с турками в приобретении Очакова. Русское правительство проявило твердость и принципиальность и не пошло на соглашение с Пруссией. (См. Соловьев. С. 208).
1073. Г. А. Потемкин — Екатерине II
16. VIII. 1790
Автограф. РГАДА. Ф. 1. Оп. 1/1. Д. 43. Л. 38.
Публикуется впервые.
>1 Последний мой термин с возвращением Лашкарева, который ответа от Султана к визирю ожидает. — В ордере Лашкареву от 16.VIII Потемкин, сообщив о подписании вечного мира со Швецией, писал: «Визирь говорил вам о перемирии. На что оно, когда мы мир сделать готовы? Кондиции, которые я предложил, суть крайние и маловажные. Ежели они хотят быть чистосердечны, то все кончится вскорости; ежели ответ замешкается, то долго не ожидайте, ибо я терпеть не буду…» (РА, 1884, № 3. С. 27–28).
>2 …не оставил бы я просить о милостивом воззрении на Графа Безбородку. — В связи с ожидавшимися награждениями по случаю окончания войны со шведами Потемкин ходатайствовал о Безбородко, который играл неоценимую роль в делах. Екатерина пожаловала Безбородко в действительные тайные советники.
>3 Булгаков крайне нужен… — В письме к Безбородко Потемкин напоминал: «Булгакова нет еще в Варшаве. Чрез сие упустятся случаи к приобретению на нашу сторону лиц, которые нам были столь вредны и которые начинали уже колебаться. Я не знаю, должен ли я ему что сообщать, а без дозволения слова не молвлю… Сейм и замешательство синонимы, пусть путаются. Обещать им гарантию на владения, а отнюдь не на законы, они будут наши. В протчем, что лутче, то и делайте. Вспомните только, что я предписаниями зделал обсервационным: большая часть и лутчая войск обращена быть наготове» (Автограф. —
