Екатерина Великая. Греческий прожект - [11]
– Долго вам пришлось ожидать, на сей раз?
– Отнюдь! Не успел я прийти, как тут же был встречен. Князь Потемкин сам вышел ко мне. Он был напудрен, в синем камзоле с галунами. Принял меня в своем кабинете. Я помню каждую минуту разговора. Сначала мы обменялись обычными приветствиями, незначительными вопросами. Говорил он принужденно, и я уже было собрался распрощаться, но вдруг князь заговорил об Американской войне, о тамошних событиях и о возможном будущем сей республики.
– Что именно? – с удивлением полюбопытствовал Колиньер.
– Потом, друг мой, потом! Сей разговор забрал около получаса. Он заинтересовался моим американским орденом Цинцинната и стал расспрашивать, что за орден, какого братства или общества, кто его учредил. Целый час мы проговорили о разных русских и европейских орденах. Словом, проговорили более двух часов! С самим князем Потемкиным!
– Два часа! Невероятно! – воскликнул Колиньер и, подскочив со своего стула, заходил по комнате, потирая руки. – Даст Бог, сменит он гнев на милость! – сказал он и осенил себя крестом. – Тогда вы сумеете добиться договора о торговых отношений не хуже, нежели у англичан… Вы, знаете, Луи, он частый гость обер-шталмейстера Льва Нарышкина, большого весельчака, любимца императрицы…
И Колиньер поведал де Сегюру все, что знал об оном вельможе. – Сказывают, наш прежний посол де Корберон, был в самых тесных дружеских отношениях с графом Львом Нарышкиным. А князь Потемкин часто бывает там, понеже они друзья.
Де Сегюр от многих был наслышан о беспримерном гостеприимстве обер-шталмейстера графа Нарышкина. Посему, при первом удобном случае, он вместе с графом Кобенцелем направился посмотреть, что из себя представляет его дом.
И в самом деле, друзья увидели Потемкина, сидящим с красивой барышней вдвоем в отдалении от других. Когда сели за ужин, князя Потемкина не увидели за общим столом. Оказалось, что ему накрывали в отдельной комнате, куда он приглашал несколько человек, не более шести из своих знакомых. Де Сегюру непременно захотелось оказаться среди них. Не прошло и месяца, как он того добился.
Де Сегюр нашел уязвимую пяту военного министра. Он много говорил с ним на религиозную тему, о разночтениях, касательно православия и, в целом, христианства, имевших место в Европе и на Востоке. Поистине, князь мог об том говорить часами! В скорости, на сей почве, Светлейший князь стал относиться к графу де Сегюру, как к близкому другу.
– И занятный же, сей французский посол, – делился с императрицей князь Потемкин, склонив голову и улыбаясь сам себе.
Екатерина заинтересованно полюбопытствовала:
– Занятный? Чем же он тебя позабавил, князюшка?
– Сегодни он пригласил меня отобедать у себя. Ну и учудил – все были при параде, а он вышел к нам попросту в сюртуке.
Екатерина от удивления долго не опускала поднятые брови. – Как сие могло случиться, на него таковое не похоже!
В сюртуке? – она весело рассмеялась. – Сей француз – еще тот озорник!
Князь криво улыбнулся:
– Согласен, озорник, матушка. Де Сегюр, оказывается, воевал в Америке, за Соединенные Штаты. Имеет орден.
– Ведаю. И в самом деле, герой! В свои тридцать лет уже толико повидал… пороху понюхал.
– Точно, всего навидался. Смелый француз! И мне не побоялся отомстить.
– Тебе? Как же?
– Неделю назад я пригласил его среди других и вышел к обеду в сюртуке. Не понравилось, чай, ему мое озорство.
Екатерина паки звонко рассмеялась.
– Вот впредь неповадно будет тебе, Светлейший князь, в таком виде встречать добрых людей! Нравится он мне, понеже на тебя похож, любезный мой, Григорий Александрович.
Потемкин поднял склоненную голову. Императрица смотрела на него с нежностью. Светлейший подошел к руке. Вдруг, сами себе удивляясь, они обнялись.
Все еще пребывая в унынии, после смерти незабвенного Александра Ланского, не желая никаких развлечений: ни балов, ни театров, ни приемов, Екатерина паче уделяла времени для дел связанных с законотворчеством. Познакомившись с делом казненного князя Артемия Волынского, имевшим место при императрице Анне Иоанновне, она еще больше уверилась в своей правоте о пытках над людьми во время следствия. Она писала касательно дела князя Волынского:
«Из дела сего видно, сколь мало положиться можно на пыточные речи, ибо до пытки все сии несчастные утверждали невинность Волынского, а при пытке утверждали все, что злодеи хотели. Странно, как роду человеческому на ум пришло лучше утвердительнее верить речи в горячке бывшего человека, нежели с холодною кровию: всякий пытанный в горячке сам уже не знает, что говорит».
Императрица желала начисто отказаться от пыток в своем государстве, но столкнулась с немалым сопротивлением со стороны чиновничества, военных и близкого окружения. Они твердо были убеждены, что токмо болью, истязанием можно заставить человека говорить правду. Мыслящих же о пытках, подобно императрице Екатерине, было немного.
Под впечатлением о деле Волынского, коего Екатерина стала почитать, как гордого и дерзостного в своих поступках, но не изменника, а напротив того, доброго и усердного патриота, ревнительного и полезного поправлениям своего отечества, она составила завещание своим потомкам:
София Волгина с детства интересовалась отечественной историей. Написав роман о депортации российских греков, охватив историю полувекового периода их жизни, она не думала, что когда-то напишет о еще большем. Тема России, ее духовного развития, поднятие русского духа, развитие экономики, культуры, международного положения, любви и преданности Родине, чувства гордости принадлежности своему народу и многие другие аспекты истории страны всегда были ей не безразличны. Сама гречанка, она хотела показать, как немка Ангальт-Цербстская принцесса, волей судьбы оказавшаяся на русском престоле, стала русской духом и почитала русский народ лучшим в целом свете.
В последней книге о золотом веке императрицы Екатерины Второй София Волгина показала завершающий этап славного жизненного пути русской царицы Екатерины Великой. Путь был непростым, наполненным политическими и внутридворцовыми интригами, войнами, потерями близких людей. Однако сила ее духа, умение предвидеть, сопряженное с ясным умом, заботой о Российской империи и народе, ее населяющим, продолжали работать на славу государства и государыни. Екатерина ушла из жизни внезапно, оставив немало незавершенных дел.
«Редко где найдется столько мрачных, резких и странных влияний на душу человека, как в Петербурге… Здесь и на улицах как в комнатах без форточек». Ф. М. Достоевский «Преступление и наказание» «… Петербург, не знаю почему, для меня всегда казался какою-то тайною. Еще с детства, почти затерянный, заброшенный в Петербург, я как-то все боялся его». Ф. М. Достоевский «Петербургские сновидения»Строительство Северной столицы началось на местах многочисленных языческих капищ и колдовских шведских местах. Именно это и послужило причиной того, что город стали считать проклятым. Плохой славой пользуется и Михайловский замок, где заговорщики убили Павла I.
Конец XIX века, научно-технический прогресс набирает темпы, вовсю идут дебаты по медицинским вопросам. Эмансипированная вдова Кора Сиборн после смерти мужа решает покинуть Лондон и перебраться в уютную деревушку в графстве Эссекс, где местным викарием служит Уилл Рэнсом. Уже который день деревня взбудоражена слухами о мифическом змее, что объявился в окрестных болотах и питается человеческой плотью. Кора, увлеченная натуралистка и энтузиастка научного знания, не верит ни в каких сказочных драконов и решает отыскать причину странных россказней.
Когда-то своим актерским талантом и красотой Вивьен покорила Голливуд. В лице очаровательного Джио Моретти она обрела любовь, после чего пара переехала в старинное родовое поместье. Сказка, о которой мечтает каждая женщина, стала явью. Но те дни канули в прошлое, блеск славы потускнел, а пламя любви угасло… Страшное событие, произошедшее в замке, разрушило счастье Вивьен. Теперь она живет в одиночестве в старинном особняке Барбароссы, храня его секреты. Но в жизни героини появляется молодая горничная Люси.
Генезис «интеллигентской» русофобии Б. Садовской попытался раскрыть в обращенной к эпохе императора Николая I повести «Кровавая звезда», масштабной по содержанию и поставленным вопросам. Повесть эту можно воспринимать в качестве своеобразного пролога к «Шестому часу»; впрочем, она, может быть, и написана как раз с этой целью. Кровавая звезда здесь — «темно-красный пятиугольник» (который после 1917 года большевики сделают своей государственной эмблемой), символ масонских кругов, по сути своей — такова концепция автора — антирусских, антиправославных, антимонархических. В «Кровавой звезде» рассказывается, как идеологам русофобии (иностранцам! — такой акцент важен для автора) удалось вовлечь в свои сети цесаревича Александра, будущего императора-освободителя Александра II.
Андрей Ефимович Зарин (1862–1929) известен российскому читателю своими историческими произведениями. В сборник включены два романа писателя: «Северный богатырь» — о событиях, происходивших в 1702 г. во время русско-шведской войны, и «Живой мертвец» — посвященный времени царствования императора Павла I. Они воссоздают жизнь России XVIII века.
Из великого прошлого – в гордое настоящее и мощное будущее. Коллекция исторических дел и образов, вошедших в авторский проект «Успешная Россия», выражающих Золотое правило развития: «Изучайте прошлое, если хотите предугадать будущее».