Екатерина Великая - [87]

Ее первые письма Вольтеру (она подписывала их именем своего секретаря Пикто, хотя их истинный автор всем был известен) вызывали у того весьма вялый интерес. Но Екатерина была полна решимости, и вскоре между ней и ее учителем завязалась постоянная переписка. Она умоляла его прислать ей самые последние его работы. Она сообщала ему, что некоторые из его пьес были поставлены у нее при дворе. Она превозносила его за то, что он сражался с полчищами врагов человечества — таких, как мракобесие, фанатизм, невежество, интриги, злонамеренные судьи и злоупотребление властью. Екатерина поздравляла его с победами, одержанными на пути прогресса, благодарила за то, что он указал дорогу другим.

Вольтер, неизменно питавший интерес к России как «новой цивилизации», созданной Петром Великим из беспросветного мрака и варварского славянства, не устоял перед искренней, хотя и несколько нарочитой, лестью Екатерины. Он совсем размяк, когда узнал, что Екатерина пригласила его друга Дидро, автора знаменитой «Энциклопедии», в Россию, чтобы продолжить публикацию своих великих трудов (французское правительство наложило запрет на очередные тома, а попытка выпускать их тайком с каждым днем становилась все рискованнее). Екатерина также пригласила одного из сподвижников Дидро, Д'Аламбера, в наставники своему сыну.

Видя, что императрица душой и сердцем предана прогрессивным идеям, Вольтер принялся всячески превозносить ее, называя не иначе как «самой яркой звездой на северном небосклоне». Он даже не удержался от сравнения ее с великим предшественником, Петром Первым. Вольтер был склонен смотреть сквозь пальцы на то, что, избавившись от мужа, Екатерина попрала человеческую мораль («Мне известно, что ее постоянно упрекают какими-то мелочами, связанными с ее мужем, — писал он одному из своих корреспондентов, — но это дела семейные, в которые я не намерен вмешиваться»).

Вот и все, что касается цареубийства. Екатерина в полной мере проявила свой дар трудиться, не щадя собственнике сил и времени. Ей угрожал то очередной бунт, то неразбериха в провинции, то враждебность армии, то дворцовый переворот. Но она — внешне спокойная и уверенная в себе — всякий раз предотвращала беду, выполняя свой долг и делая вид, будто ничего не произошло. Она щедро осыпала своих сторонников деньгами так, словно казна ломилась от избытка. Она умело управляла своими чиновниками, и создавалось впечатление, будто она стоит у руля самой совершенной государственной машины. Она смело строила планы на будущее, словно не было никакой угрозы трону. А для того, чтобы осенить свое долгое и блестящее, как она полагала, правление божественной благодатью, Екатерина решила венчаться на царство в освященном граде Москве, в этом сердце России-матушки.

Глава 19

Москва белокаменная, раскинувшись на высоких холмах, издалека сверкала золотыми главами над подступившими к ней со всех сторон лесами. Москва — город пятисот церквей и пяти тысяч сиявших на солнце шпилей и крестов, соперничавших в величии друг с другом. Москва — это пестрый калейдоскоп кровель, то подобных красно-зеленой черепице, то отливающих голубизной и серебром, то цветных, с нарисованными на них золотыми звездами, то напоминавших черно-белыми клетками шахматную доску. Неприступная Москва, опоясанная каменным кольцом шести похожих на крепости монастырей, Москва с главной своей твердыней — Кремлем, гордо вознесшимся на крутом берегу реки.

Москва в звоне колоколов. Тысяча шестьсот звонниц оглашали город беспрестанным перезвоном, от которого, казалось, сама земля начинала дрожать и гудеть. Этот гуд заглушал любой разговор. Гости Москвы затыкали уши, моля бога поскорее прекратить эту пытку. По воскресеньям и праздникам колокола трезвонили не переставая с утра до вечера, а то и ночь напролет. В иные дни они созывали верующих в храмы, в другие — пред; упреждали о надвигавшейся опасности, например, о пожаре. Колокола возвещали начало и конец трудового дня. Под колокольный звон хоронили усопших и чествовали святых. А иногда звонили просто так — от радости бытия. Как только на город надвигалась беда, колокола трезвонили наперебой все сразу, взывая к небесам о помощи и призывая рассеять темные силы.

Крестьяне, что привозили товар на московские рынки, каждый раз, подъезжая к первопрестольной, осеняли себя крестным знамением и до земли кланялись «матушке-Москве». Европейские путешественники, впервые подъезжавшие к городу, обычно просили кучера остановиться на вершине Воробьевых гор, чтобы полюбоваться раскинувшимся на другом берегу хитросплетением деревянных улиц и улочек, словно увенчанных сияющей короной белокаменных церквей.

Москва — это был святой Град Божий и, по мнению его жителей, самый святой город во всем христианском мире. Москве стоять вечно, говорилось в расхожей мудрости, ибо она есть Третий Рим, а в древнем пророчестве сказано, что Третьему Риму конца не будет. Первый Рим погряз в ереси и в эпоху поздней античности пал под ударами варваров. Его мантия перешла на плечи Византии, и вторым Римом стал Константинополь. Но в 1453 году и он был завоеван турками. С тех пор предназначение Москвы — нести в веках свет христианского вероучения.