Екатерина Павловна, великая княжна - [11]

Предпринятое позднее, в XIX в., расследование причин смерти принцессы так и не раскрыло всей правды. В официальных докладах сообщалось, что генерал Польман обращался с Августой так, как если бы она была арестована, домогался принцессы и, возможно, даже изнасиловал ее, скрывая от императрицы истинное положение дел. Во всяком случае, стало известно, что Августа была беременна. Во время родов Польман отказал ей в медицинской помощи, и принцесса скончалась. Данные были получены в результате проведенной эксгумации. Хотя прямых доказательств вины в случившейся трагедии Екатерины II нет, косвенные улики опровергают версию, согласно которой императрица ничего не знала о происходящем в Лодэ. Секретарь Екатерины II по особым делам Александр Храповицкий записал 5 июля 1788 г. в своем дневнике: «Принцессе и Польману написаны письма и посланы французские книги. Она любит читать и проводит все время в обществе Польмана и его семьи. Если бы генералу не было шестидесяти лет, его можно было бы принять за ее любовника. Говорят ли что-нибудь об этом? Лично я ничего не слышал»^{6}. Действительно ли он ничего не слышал? Если у статс-секретаря Екатерины II возникли какие-то подозрения, то императрица наверняка должна была знать обо всем происходящем в Лодэ, поскольку всегда, когда появлялись хоть малейшие намеки на то, что ситуация развивается не в том направлении, которое нужно Екатерине, она тотчас посылала комиссию для расследования, обязанную составлять ей подробные доклады. Нет оснований полагать, что в случае с Августой установленный порядок был нарушен. Из всего вышесказанного следует, что императрица намеренно не хотела ничего знать о том, как Польман обращается с Августой, чтобы на нее не была брошена тень.

Это предположение подтверждает и тот факт, что после смерти Августы в Лодэ из Санкт-Петербурга были направлены точные инструкции с указаниями, что делать с останками женщины. Они были перевезены в церковь в Голь-денбеке и спешно, без надлежащего религиозного обряда, захоронены. Местному священнику, пастору Далю было строжайше запрещено открывать гроб. Все участники и свидетели печальной истории с Августой, включая Польмана и императрицу, хранили полное молчание. Главного виновника смерти принцессы — генерала Польмана — никто не беспокоил, и он оставался на государственной службе вплоть до своей смерти в 1796 г.

Отмечая негативное воздействие этого скандала на взаимоотношения императрицы с семьей наследника престола, к которой с мая 1788 г. принадлежала и маленькая Екатерина, следует принять во внимание еще некоторые обстоятельства. В 1819 г. в Варшаве состоялась встреча старшего сына Августы Фридриха Вильгельма Карла, ставшего королем Вюртемберга Вильгельмом I и женившегося в 1816 г. на русской великой княжне Екатерине Павловне, со своим двоюродным братом Александром I. Оба монарха пришли к соглашению, что Августа должна быть перезахоронена в Гольденбеке согласно всем правилам церковного обряда. Во время перезахоронения гроб был вскрыт, и преступление подтвердилось. К тому времени самой Екатерины Павловны, невестки умершей принцессы Августы, уже не было в живых. В жизни бывают странные совпадения. Скандал вокруг брауншвейгской принцессы бросил тень на взаимоотношения между Россией и Вюртембергом именно в тот момент, когда родилась Екатерина Павловна, и призрак Августы омрачил всю ее жизнь. Активная общественная деятельность Екатерины Павловны в Вюртемберге и внезапная смерть стали поводом для встречи двух монархов в Варшаве в 1819 г. Вновь на высочайшем уровне обсуждались судьбы Августы и Екатерины, в которых тесно переплелись политика и личные драмы. Начало и конец жизненного пути Екатерины Павловны были не только символически, но и вполне реально связаны с трагедией, разыгравшейся в Лодэ. Жизнь русской великой княжны, как и жизнь брауншвейгской принцессы, сопровождалась трагическими обстоятельствами, виновниками которых были облеченные высшей властью люди со своими личными и политическими интересами.

Детство великой княжны

Первые годы жизни маленькой принцессы протекали как у всякого ребенка ее возраста и положения. Вплоть до кончины в 1796 г. Екатерины II она росла в тесном семейном кругу и вместе с братьями и сестрами играла в великолепных парках Царского Села, Гатчины, Петергофа и Павловска или в комнатах, богато украшенных картинами и дорогой мебелью, среди которых была и знаменитая Янтарная комната в Царском Селе. Большие парки, причудливые фонтаны, миниатюрные мостики, прямые, как стрела, каналы, ведущие прямо к морю, — все это было ее первыми детскими впечатлениями.

Она рано заметила некоторую обособленность старших братьев Александра и Константина, пользовавшихся особой благосклонностью императрицы и потому вызывающих у всех смешанные с завистью любование и почитание. До маленькой Екатерины, которая жила с матерью, исполненной жертвенной любви, тонко разбирающейся в искусстве и вместе с тем решительной и настойчивой, и с отцом, резким и непредсказуемым, доходили отголоски слухов о каких-то конфликтах между «большим» и «малым» дворами. Правда, воспитательница детей Павла Петровича, графиня Шарлотта Ливен, урожденная баронесса Поссэ, строгая, но чуткая, всячески старалась держать детей подальше от придворных склок.