Екатерина Медичи - [14]
Коннетабль покраснел. Возразить на все это было нечего, настолько правдивыми были слова оратора.
— Господин Д'Андело, вам бы проповедником быть…
— И во исполнение этой миссии вернуться в Париж, а потом взойти на костер, который угодливо разожгут под моими ногами католические святоши, — закончил Д'Андело свой монолог.
— Наши требования невыполнимы, и мы знаем это, коннетабль, — произнес Конде. — Вот почему мы с оружием в руках пришли защищать свои принципы и требовать должного к нам уважения.
— Вы ставите какие-то условия?
— Одним из них является ликвидация католических гарнизонов в протестантских городах и замена ваших наместников нашими. Мы хотим действительной свободы вероисповедания хотя бы в южных и западных городах, мы просим расширить границы наваррского королевства и объявить его суверенным государством с протестантской религией. Ну, что вы ответите на это, Монморанси? Или, вернее, что ответит король?.. Впрочем, мы знаем это и без вас. Мы добиваемся свободы и справедливости уже не один год, потеряв на этом ристалище немало светлых голов и, я уверен, потеряем еще, но мы не отступим от своего и будем бороться за нашу святую веру до конца.
— Таков ваш ответ?
— Да, можете передать его королю.
Коннетабль, понимая, что миссия провалена, решил сделать последнюю попытку:
— Вы спрашивали о причинах концентрации войск на границах государства. Вы подозреваете, что это — заслон для немецких протестантов, которые не смогут прийти к вам на помощь, когда на вас нападут? Так вот, это всего лишь вынужденная мера защиты от непрошенного вторжения испанцев на нашу территорию.
— Испанцев? Друзей Екатерины Медичи? Мы вам не верим.
Убеждать их, так же как и разубеждать, не было никакого смысла. Старый Монморанси понимал это, годы жизни научили его быть тонким психологом и чувствовать остроту момента, его непреложность и непоколебимость.
Он тяжело поднялся, помолчал, потом произнес:
— Прощайте, господа.
— Нет, до встречи на поле битвы, господин главнокомандующий.
— И все же я прощаюсь с вами, ибо чувствую, что битва эта окажется для кого-то из нас последней.
— В таком случае, прощайте, Монморанси.
Вернувшись в Париж, коннетабль тут же поспешил к королеве.
— Ну, что? — спросила она с читаемой надеждой во взгляде. — Они не приняли мира?
— Нет. Они решили биться за свою веру.
Огонек надежды потух в ее глазах. Она опустила их:
— Я так и знала.
Он передал содержание их беседы и сам же резюмировал:
— Их требования невыполнимы, и никаким обещаниям они уже не поверят. Нам предстоит кровопролитное сражение, мадам.
— Они сами избрали этот путь.
— Их вины здесь нет.
Она вопросительно уставилась на него.
— Они полагают, что король намеренно собрал против них войска. Их действия — всего лишь готовность к отпору.
— Вы пробовали переубедить их? Открыть им глаза на действительное положение вещей?
— Я пытался, но у меня ничего не вышло. Они стоят на своем. Они готовы к бою.
И он постарался объяснить королеве то, в чем она сама себе смутно признавалась:
— Кто сможет теперь убедить протестантов в их заблуждении? Разве они поверят? Великий ордонанс о перемирии и свободе вероисповеданий обернулся всего лишь грудой сухого пороха, готовой взорваться от малейшей искры, будь она брошена рукою католика или гугенота. И те, и другие давно ненавидят друг друга, столкновения не избежать. Не начни первыми гугеноты, начали бы католики. Последние даже рады: им давно уже хочется поохотиться на еретиков.
Он замолчал.
— Кажется, этому никогда не будет конца, — обреченно произнесла королева-мать и тяжело вздохнула. — Будто и не было никакого путешествия… Неужели причиной всему…
— Различие религий, — негромко закончил коннетабль.
— А кто все это породил?
Монморанси, опустив голову, тихо проговорил:
— Вы и сами знаете ответ. Церковь.
Она взяла его за руку и приложила палец к губам:
— Молчите… Хорошо, что нас никто не слышит. Да, здесь источник всех бед! Но мы с вами бессильны что-либо сделать…
Они помолчали, думая каждый о своем, хотя, в сущности, об одном и том же.
— Про испанцев ничего не слышно?
— Пока нет.
— Не стоило бы им вмешиваться в наши дела. Дайте мне знать, как только они появятся.
— Ступайте, Монморанси, вы сегодня устали. О новостях я сразу же извещу вас.
Коннетабль поклонился и вышел.
— Крийон! — тотчас же позвала Екатерина, едва за ним закрылась дверь.
Верный телохранитель тут же возник перед ней, как сказочный джинн.
— Крийон, отправьте кого-нибудь за Рене! Хочу его видеть немедленно! И пусть захватит свой саквояж с инструментами, он знает, о чем я говорю.
— Слушаюсь, ваше величество.
— Ступай, и позови ко мне мадемуазель де Лимейль.
Через несколько минут Николь де Лимейль, старшая сестра Изабеллы, предстала перед очи королевы-матери.
— Вот что, Николь, — проговорила Екатерина, делая знак рукой, подзывал фрейлину поближе. — Беги на кухню, распорядись, чтобы принесли сюда корзину яблок. Самых спелых, самых крупных и сочных. Если таких не окажется, пусть сходят за ними на рынок. И без промедления — они нужны мне сегодня, сейчас же, сию минуту! Ты меня поняла?
— О да, мадам, — не без удивления ответила Николь.
Гуго Капет был старшим сыном герцога западных франков и сестры императора Оттона I. После смерти отца Гуго наследовал герцогство Францию и графства Парижское и Орлеанское. В 986 году король Лотарь умер, поручив своего девятнадцатилетнего сына и наследника престола, Людовика, попечениям и защите Гуго Капета. Людовик V Ленивый после недолгого царствования, в течение которого королевская власть фактически находилась в руках Гуго, умер бездетным. Законным наследником престола был брат Лотаря, Карл, но французские феодалы на собрании в Санлисе 1 июня 987 года избрали королем Гуго.
Гуго Капет стал королем Франции в 987 году. Но то был скорее титул, чем власть. Слишком сильны и независимы оказались вассалы короны. Гуго пришлось положить немало сил и средств, чтобы завоевать их доверие и поднять свой авторитет монарха. Умело пользуясь разногласиями среди феодалов, поддержкой церкви и будучи прирожденным дипломатом, Гуго Капет приумножил королевский домен в несколько раз, заставил считаться с собой многих, более сильных владетелей и добился передачи трона по наследству своему сыну Роберту, известному в истории как король Роберт II Благочестивый.Роман «Король франков» является прямым продолжением книги «Нормандский гость».
Середина XI века, Европа у рубежей Высокого Средневековья. Одна крайность порождает другую: засухи сменяются наводнениями, голод повышает рождаемость, молитвы о грехах даруют прощение, но долгожданный урожай приводит к обжорству и пресыщению. Лихорадит все и вся, вплоть до престола апостола Петра в Риме. На троне сразу трое пап. Даже четверо: один – антипапа. Дабы навести порядок в окрестных землях своей вотчины, германский король Генрих III Черный выступает в итальянский поход. Но не один он мечтает о заветном ключе к мировому господству.
1572 год. Жестокое противостояние между гугенотами и католиками достигло своего апогея. В ночь на 24 августа Париж захлебнулся в крови — французы резали французов. Традиционно принято считать, что Варфоломеевская ночь была спровоцирована Екатериной Медичи, матерью французского короля Карла IX с подачи своих итальянских советников вроде Альбера де Гонди и Лодовико Гонзага. Резня произошла спустя шесть дней после свадьбы сестры короля Маргариты с протестантом Генрихом Наваррским, в связи с которой многие из самых богатых и видных гугенотов собрались в преимущественно католическом Париже, и спустя всего два дня после неудачного покушения на адмирала Гаспара Колиньи, военного и политического предводителя гугенотов.Автор предлагает свою версию этого трагического события.
Новый роман писателя В. Москалева «Гугеноты» представляет собой подробное изложение сложных, противоречивых, порой невероятных событий, происходивших при дворе Карла IX с 1560 по 1566 г. Это — время стремительного нарастания противостояния между католиками и протестантами-гугенотами, время интриг и жестоких, кровавых столкновений, закончившихся печально известной Варфоломеевской ночью…
В 1179 году французский король Людовик VII перед смертью успевает короновать своего единственного законного сына – Филиппа, которому исполнилось лишь 14 лет. Юный король решает обойтись без регентов, править сам, хотя ему досталось плохое наследство: почти половина французских земель фактически принадлежит Англии! Только истинный политический талант: умение находить правильных союзников, выжидать, а в нужные моменты проявлять решительность – помогут королю Филиппу II Августу стать объединителем и устроителем Франции, но переломный 1200 год ещё впереди, а пока юный король учится быть мудрым.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Действие исторического романа итальянской писательницы разворачивается во второй половине XV века. В центре книги образ герцога Миланского, одного из последних правителей выдающейся династии Сфорца. Рассказывая историю стремительного восхождения и столь же стремительного падения герцога Лудовико, писательница придерживается строгой историчности в изложении событий и в то же время облекает свое повествование в занимательно-беллетристическую форму.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В основу романов Владимира Ларионовича Якимова положен исторический материал, мало известный широкой публике. Роман «За рубежом и на Москве», публикуемый в данном томе, повествует об установлении царём Алексеем Михайловичем связей с зарубежными странами. С середины XVII века при дворе Тишайшего всё сильнее и смелее проявляется тяга к европейской культуре. Понимая необходимость выхода России из духовной изоляции, государь и его ближайшие сподвижники организуют ряд посольских экспедиций в страны Европы, прививают новшества на российской почве.
Владимир Войнович начал свою литературную деятельность как поэт. В содружестве с разными композиторами он написал много песен. Среди них — широко известные «Комсомольцы двадцатого года» и «Я верю, друзья…», ставшая гимном советских космонавтов. В 1961 году писатель опубликовал первую повесть — «Мы здесь живем». Затем вышли повести «Хочу быть честным» и «Два товарища». Пьесы, написанные по этим повестям, поставлены многими театрами страны. «Степень доверия» — первая историческая повесть Войновича.
«Преследовать безостановочно одну и ту же цель – в этом тайна успеха. А что такое успех? Мне кажется, он не в аплодисментах толпы, а скорее в том удовлетворении, которое получаешь от приближения к совершенству. Когда-то я думала, что успех – это счастье. Я ошибалась. Счастье – мотылек, который чарует на миг и улетает». Невероятная история величайшей балерины Анны Павловой в новом романе от автора бестселлеров «Княгиня Ольга» и «Последняя любовь Екатерины Великой»! С тех самых пор, как маленькая Анна затаив дыхание впервые смотрела «Спящую красавицу», увлечение театром стало для будущей величайшей балерины смыслом жизни, началом восхождения на вершину мировой славы.
Иван Данилович Калита (1288–1340) – второй сын московского князя Даниила Александровича. Прозвище «Калита» получил за свое богатство (калита – старинное русское название денежной сумки, носимой на поясе). Иван I усилил московско-ордынское влияние на ряд земель севера Руси (Тверь, Псков, Новгород и др.), некоторые историки называют его первым «собирателем русских земель», но!.. Есть и другая версия событий, связанных с правлением Ивана Калиты и подтвержденных рядом исторических источников.Об этих удивительных, порой жестоких и неоднозначных событиях рассказывает новый роман известного писателя Юрия Торубарова.
Книга посвящена главному событию всемирной истории — пришествию Иисуса Христа, возникновению христианства, гонениям на первых учеников Спасителя.Перенося читателя к началу нашей эры, произведения Т. Гедберга, М. Корелли и Ф. Фаррара показывают Римскую империю и Иудею, в недрах которых зарождалось новое учение, изменившее судьбы мира.
1920-е годы, начало НЭПа. В родное село, расположенное недалеко от Череповца, возвращается Иван Николаев — человек с богатой биографией. Успел он побыть и офицером русской армии во время войны с германцами, и красным командиром в Гражданскую, и послужить в транспортной Чека. Давно он не появлялся дома, но даже не представлял, насколько всё на селе изменилось. Люди живут в нищете, гонят самогон из гнилой картошки, прячут трофейное оружие, оставшееся после двух войн, а в редкие часы досуга ругают советскую власть, которая только и умеет, что закрывать церкви и переименовывать улицы.
Древний Рим славился разнообразными зрелищами. «Хлеба и зрелищ!» — таков лозунг римских граждан, как плебеев, так и аристократов, а одним из главных развлечений стали схватки гладиаторов. Смерть была возведена в ранг высокого искусства; кровь, щедро орошавшая арену, служила острой приправой для тусклой обыденности. Именно на этой арене дева-воительница по имени Сагарис, выросшая в причерноморской степи и оказавшаяся в плену, вынуждена была сражаться наравне с мужчинами-гладиаторами. В сложной судьбе Сагарис тесно переплелись бои с римскими легионерами, рабство, восстание рабов, предательство, интриги, коварство и, наконец, любовь. Эту книгу дополняет другой роман Виталия Гладкого — «Путь к трону», где судьба главного героя, скифа по имени Савмак, тоже связана с ареной, но не гладиаторской, а с ареной гипподрома.