Екатерина Дашкова - [123]
Но была и хозяйственная составляющая. Если вернуть в картину этот кусочек смальты, поступок Павла приобретает иное звучание.
К зиме 1783/84 года, когда Павел получил двухмесячный отпуск из армии и приехал в Петербург, относится сообщение в мемуарах: «Я ему передала актом, скрепленным ее величеством, состояние его отца, оставив себе небольшую часть его… Он получил больше, чем отец его оставил мне и обоим детям, и у него не было ни копейки долгу, так что… я недурно справилась с задачей опекунши и управительницы всех имений»>{792}.
На самом деле в конце 1783 года княгиня обратилась с письмом в Сенат, прося оформить на ее имя право собственности — так называемой дачи — на земли, оставшиеся после смерти супруга М.И. Дашкова, поскольку ее сын служит в армии полковником и находится у матери в опеке. В мае следующего, 1784 года Павел достиг бы совершеннолетия, которое по законам того времени наступало не в 18, как сейчас, а в 21 год. К нему должны были перейти владения отца. Вдова, согласно законодательству, имела право на >1/>7 имущества покойного мужа. Дашкова заблаговременно обратилась в Сенат, сообщив, что принесла в приданое 13 тысяч рублей, погасила долги покойного супруга и заплатила за него проценты, кроме того, она купила новые деревни и обеспечила воспитание детей>{793}.
Сенат решил дело в пользу Дашковой. В результате в мае 1784 года Павел не вступил во владение наследством отца, дачи уже были оформлены на мать. Но взрослого сына следовало выделить, хотя бы юридически. Поэтому в феврале 1785 года княгиня подала на имя императрицы просьбу о разделе. Екатерина II утвердила прошение. За княгиней осталось 2535 душ. Сын получил 4133 души>{794}. Если бы в отношении наследства с Павлом поступили по закону, а не по определению Сената, он приобрел бы 5716 душ, а мать только 952. Разница для молодого князя составляла более полутора тысяч. В те времена 300 крепостных считались средним состоянием.
Теперь главный вопрос: получил ли молодой князь Дашков до женитьбы выделенную долю? Сведений, подтверждающих это, нет. Зато известен случай: в конце 1786 года Павел задолжал в Киеве 1200 рублей, которые за него заплатил Потемкин>{795}. Значит, молодой князь все еще не располагал собственными деньгами.
Дашков служил вдали от дома. И делал долги. Кроме того, он оказался горяч, встревал в дуэли. Некоторые удалось замять при участии императрицы и Потемкина. Но в декабре 1786 года Павел Михайлович влип не на шутку. 9-го числа английское посольство давало бал. Офицер Преображенского полка Петр Иванович Иевлев устроил ссору с молодым князем и вызвал его на дуэль. Узнав о деле, императрица приказала командиру полка запретить Иевлеву драться>{796}.
«Между тем узнала о сем княгиня Катерина Романовна, — сообщал управляющий петербургскими имениями Потемкина Михаил Гарновский. — Зная нрав сей штатс-дамы, легко вы можете себе вообразить положение ее… Находясь в отчаянии, написала она к Александру Матвеевичу (Дмитриеву-Мамонову, тогдашнему фавориту. — О. Е.) письмо, …что для спасения жизни сыновней не пощадит она собственной своей и готова сама биться с Иевлевым на шпагах»>{797}.
Важно не то, что Гарновский описал события в издевательском тоне. А то, что само поведение матери молодого офицера вызывало насмешку. Миновал год, и вдруг молодой князь женился, что сделало его самостоятельным. Гласный разрыв с матерью уже исключал для нее возможность управлять его имениями. Кроме потери контроля над частью состояния, она потеряла доверие молодого человека. И никак не могла понять почему. Ведь ей удавалось так хорошо хозяйствовать.
Глава двенадцатая.
ЛИЦЕМЕРЫ
Горе княгини нашло неожиданный выход. В субботу, 28 октября 1788 года, в ее цветник, любовно разбитый в Кирианове, вторглись соседские свиньи. Они принадлежали брату старого обидчика обер-шталмейстера Льва Нарышкина — Александру, с которым у Екатерины Романовны больше года тянулось судебное дело из-за «клока земли».
Свиньи вытоптали рассаду. Были схвачены крепостными Дашковой и, по приказу хозяйки, зарублены>{798}. Некрасивая история. О ней много судачили. Над княгиней смеялись. Храповицкий записал слова государыни: «Тот любит свиней, а она цветы, оттого все дело вышло». Днем ранее Екатерина II приказала «скорее кончить дело в суде, чтоб не дошло до смертоубийства»>{799}.
Приехавшие на место полицейские не нашли потравы. Княгиня отговорилась незнанием закона, суд взыскал с нее 80 рублей штрафа…>{800} Смех смехом, но случай показывал, что нервы Екатерины Романовны не выдерживают.
«Такающая» Фелица
Ссора послужила Екатерине II сюжетом для пьесы «За мухой с обухом». Правда, в октябре 1788 года тому же Храповицкому было сказано, что в комедии «надо смягчить суровость имен и выкинуть хвастовство Постреловой о вояжах»>{801}. В конце февраля императрица обронила в беседе со статс-секретарем: «С Дашковой хорошо быть подалее из деликатеса». И позднее: «Она ни с кем не уживется».
Значило ли это, что Екатерина Романовна, получив известие о свадьбе сына, немедля обрушила расстроенные чувства на подругу? Тогда же княгиня испросила разрешения провести лето в резиденции. Но государыня приказала распределить покои так, чтобы Дашковой не хватило места. Возле себя она хотела иметь Анну Никитичну Нарышкину, женщину в разговорах легкую: «С одной хорошо проводить время, а с другой нет»
Среди правителей России императрица Екатерина II, или Екатерина Великая (1729–1796), занимает особое место. Немка по происхождению, не имевшая никаких династических прав на русский престол, она захватила его в результате переворота и в течение тридцати четырех лет самодержавно и твердо управляла огромной империей. Время ее правления называют «золотым веком» русского дворянства. Две победоносные войны с Турцией и одна со Швецией, присоединение Крыма и освоение Новороссии, разделы Польши, в результате которых православные украинские земли вошли в состав Российского государства, — все это тоже блестящие достижения «золотого века» Екатерины.
Его называли гением и узурпатором, блестящим администратором и обманщиком, создателем «потемкинских деревень». Екатерина II писала о нем как о «настоящем дворянине», «великом человеке», не выполнившем и половину задуманного. Первая отечественная научная биография светлейшего князя Потемкина-Таврического, тайного мужа императрицы, создана на основе многолетних архивных разысканий автора. От аналогов ее отличают глубокое раскрытие эпохи, ориентация на документ, а не на исторические анекдоты, яркий стиль.
Сборник «Огненный рубеж» посвящен событиям Великого Стояния на Угре 1480 года. В книгу вошли историко-мистические, историко-приключенческие, просто исторические повести и рассказы. Тихая река Угра – не только рубеж обороны, где решалась судьба юной России. Это еще и мистический рубеж, место, где силы зла оказывают страшное давление и на полки, и на души людей. Древнее зло оживает в душах, но с ним можно справиться, потому что на всякую силу найдется сила еще большая.
Книга известного историка и писателя Ольги Елисеевой рассказывает о молодых годах Екатерины — будущей «владычицы полумира». Еще в 14 лет она составила свой план: «нравиться супругу, императрице Елизавете и народу» — и ничего не забыла, чтобы достигнуть в этом успеха. Какие средства использовала юная супруга наследника для осуществления своих амбициозных планов? Искренне ли желала она наделить своих поданных «счастьем, свободой и собственностью»? Как республиканка «в душе» стала одним из самых могущественных самодержцев? Чтобы заглянуть в тайники души Екатерины Великой, автор обращается к ее воспоминаниям…
Наши современники хорошо усвоили со школьной скамьи, что Бенкендорф был для Пушкина «злой мачехой», нерадивой нянькой. Зададимся вопросом: а кем Пушкин был для Бенкендорфа? Скрещение биографии Бенкендорфа с биографией Пушкина — удобный случай рассказать о шефе жандармов больше, чем принято. И не только о нем. За плечами Александра Христофоровича вырастает целый мир, встают события и люди, которые как будто не играют в жизни поэта особой роли или значатся «недругами». Читателю полезно узнать, что коловращение вокруг поэта было далеко не единственным и даже не центральным в тогдашней русской вселенной.
1. Ольга Елисеева против Эдварда Радзинского.2. Дмитрий Олейников против Мурада Аджи.3. Дмитрий Володихии против Анатолия Фоменко.Эта книга может быть названа «язвокорчевательной». Если авторам удалось выкорчевать несколько язв на многострадальном, уже почти при смерти находящемся теле отечественной истории, они считают свою задачу выполненной.Автор сканирования и проверки текста:Иван Сергеевич Юрьев.
Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.
ОТ АВТОРА Мои дорогие читатели, особенно театральная молодежь! Эта книга о безымянных тружениках русской сцены, русского театра, о которых история не сохранила ни статей, ни исследований, ни мемуаров. А разве сражения выигрываются только генералами. Простые люди, скромные солдаты от театра, подготовили и осуществили величайший триумф русского театра. Нет, не напрасен был их труд, небесследно прошла их жизнь. Не должны быть забыты их образы, их имена. В темном царстве губернских и уездных городов дореволюционной России они несли народу свет правды, свет надежды.
В истории русской и мировой культуры есть период, длившийся более тридцати лет, который принято называть «эпохой Дягилева». Такого признания наш соотечественник удостоился за беззаветное служение искусству. Сергей Павлович Дягилев (1872–1929) был одним из самых ярких и влиятельных деятелей русского Серебряного века — редактором журнала «Мир Искусства», организатором многочисленных художественных выставок в России и Западной Европе, в том числе грандиозной Таврической выставки русских портретов в Санкт-Петербурге (1905) и Выставки русского искусства в Париже (1906), организатором Русских сезонов за границей и основателем легендарной труппы «Русские балеты».
Более тридцати лет Елена Макарова рассказывает об истории гетто Терезин и курирует международные выставки, посвященные этой теме. На ее счету четырехтомное историческое исследование «Крепость над бездной», а также роман «Фридл» о судьбе художницы и педагога Фридл Дикер-Брандейс (1898–1944). Документальный роман «Путеводитель потерянных» органично продолжает эту многолетнюю работу. Основываясь на диалогах с бывшими узниками гетто и лагерей смерти, Макарова создает широкое историческое полотно жизни людей, которым заново приходилось учиться любить, доверять людям, думать, работать.
В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.
В. К. Зворыкин (1889–1982) — человек удивительной судьбы, за океаном его называли «щедрым подарком России американскому континенту». Молодой русский инженер, бежавший из охваченной Гражданской войной России, первым в мире создал действующую установку электронного телевидения, но даже в «продвинутой» Америке почти никто в научном мире не верил в перспективность этого изобретения. В годы Второй мировой войны его разработки были использованы при создании приборов ночного видения, управляемых бомб с телевизионной наводкой, электронных микроскопов и многого другого.
Та, которую впоследствии стали называть княжной Таракановой, остаётся одной из самых загадочных и притягательных фигур XVIII века с его дворцовыми переворотами, колоритными героями, альковными тайнами и самозванцами. Она с лёгкостью меняла имена, страны и любовников, слала письма турецкому султану и ватиканскому кардиналу, называла родным братом казацкого вождя Пугачёва и заставила поволноваться саму Екатерину II. Прекрасную авантюристку спонсировал польский магнат, а немецкий владетельный граф готов был на ней жениться, но никто так и не узнал тайну её происхождения.
Литературная слава Сергея Довлатова имеет недлинную историю: много лет он не мог пробиться к читателю со своими смешными и грустными произведениями, нарушающими все законы соцреализма. Выход в России первых довлатовских книг совпал с безвременной смертью их автора в далеком Нью-Йорке.Сегодня его творчество не только завоевало любовь миллионов читателей, но и привлекает внимание ученых-литературоведов, ценящих в нем отточенный стиль, лаконичность, глубину осмысления жизни при внешней простоте.Первая биография Довлатова в серии "ЖЗЛ" написана его давним знакомым, известным петербургским писателем Валерием Поповым.Соединяя личные впечатления с воспоминаниями родных и друзей Довлатова, он правдиво воссоздает непростой жизненный путь своего героя, историю создания его произведений, его отношения с современниками, многие из которых, изменившись до неузнаваемости, стали персонажами его книг.
Один из «птенцов гнезда Петрова» Артемий Волынский прошел путь от рядового солдата до первого министра империи. Потомок героя Куликовской битвы участвовал в Полтавской баталии, был царским курьером и узником турецкой тюрьмы, боевым генералом и полномочным послом, столичным придворным и губернатором на окраинах, коннозаводчиком и шоумейкером, заведовал царской охотой и устроил невиданное зрелище — свадьбу шута в «Ледяном доме». Он не раз находился под следствием за взяточничество и самоуправство, а после смерти стал символом борьбы с «немецким засильем».На основании архивных материалов книга доктора исторических наук Игоря Курукина рассказывает о судьбе одной из самых ярких фигур аннинского царствования, кабинет-министра, составлявшего проекты переустройства государственного управления, выдвиженца Бирона, вздумавшего тягаться с могущественным покровителем и сложившего голову на плахе.