Эхо вторжения - [34]

— США засекли наш «феномен» с орбиты и настойчиво просили допустить сюда своих научных специалистов, — сказал Игнатьев, — мотивируя тем, что, что де «феномен» может нести угрозу не только нашей стране, но и всей планете!

— А они нас в свое время в Розуэлл пригласили? — Хмыкнул Букограй. — У них там тоже «феномен» наблюдался, правда, они потом все опровергали.

— Вот по этой причине они и получили мотивированный отказ. На что им здесь смотреть? Сами пока еще ничего не знаем! — Генерал нашел в пачке одно фото. — Посмотрите, похоже, что и под куполом кое-кто из наших еще шевелится! — Он показал на фотографии милицейский мотоцикл с двумя седоками, облаченных в комбинезоны химической защиты. — Снимок сделан, если судить по времени, буквально перед самым «почернением». Мне вручили эти снимки уже во время посадки в самолет.

— Это единственный движущийся по улицам транспорт, но мы считаем, что в зданиях люди остались живыми. — Задумчиво высказался Букограй.

— Будем надеяться, что вы правы в своих предположениях. — Проговорил генерал, прохаживаясь по кабинету. — Кстати, по последним данным радарной разведки установлено, что некий неизвестный летающий объект не пересекал границ державы. Он просто «возник», или можно сказать, «проявился» над Уральским хребтом в 17–00 11августа 1984 года, затем с немыслимой скоростью достиг Ястребовска и снова исчез с радаров. Командование ПВО сначала посчитало это необъяснимым атмосферным явлением, потому и не докладывало «наверх» сразу. Понять его можно, объект не казался угрозой. Не из-за границы этот объект появился, значит свой, «доморощенный». Так что, пока совсем нет данных, что происхождение нашего «феномена» имеет отношение к космосу.

— Но ведь никто не сможет отрицать, что формы объекта слишком уж чужды нашему глазу? — Высказал свое мнение старший лейтенант Потапов. — Уже это одно дает основания считать, что прибыл к нам издалека.

— Вот это то и настораживает! Появился неизвестно откуда, пролетел половину территории государства, почему-то именно к этому городу. Таких городов на его пути была целая уйма, неужто ему не подвернулось больше ничего более подходящего? — Вздохнул генерал.

— Да! Странно! — Задумчиво проговорил Букограй. — И теперь уже этот «черный купол». А ведь мы почти до последнего момента были уверены, что от города нас отделяет только стена! Впрочем, лейтенант Платонов еще раньше предполагал, что над городом именно купол, еще до почернения, только слушать его никто не желал. Это нам урок, иногда и молодых слушать надо. — Чуть усмехнулся полковник.

— Хорошая смена растет! — Генерал тоже улыбнулся. — Пусть этот лейтенант держит контакт с нашими «научниками», вникает, чтобы мог хотя бы иногда рабо-тать «переводчиком». — Игнатьев вновь усмехнулся. — А то ведь наши специалисты как начнут потчевать научными терминами, что до сути вопроса даже имея три высших образования, не доберешься.

10

Лучше страшный конец, чем бесконечный страх.

И.-Ф. Шиллер

«Уазик» Мордовцев оставил во дворе, за воротами-тоннелем, неподалеку от ко-торых они с Владимиром не так давно по времени, но психологически вечность, так сказать «реквизировали», неплохо послуживший им «жигуленок». По показаниям ручного хронометра, это произошло всего чуть больше полусуток назад. Без смены дня, а только в условиях глубокой бесконечной ночи, ориентироваться во времени казалось невозможным. Не сойти с ума помогал лишь «ноктовизор», на экранчике которого зеленоватым маревом смутно различались обшелушившиеся стены домов и утоптанный грунт под ногами.

Нагруженный, помимо снаряжения и оружия, которое само по себе тянуло килограммов на двенадцать-пятнадцать, объемистым вещмешком с запасами продуктов и десятилитровым полиэтиленовым жбаном питьевой воды, Николай проделал в обратном порядке путь, уже пройденный им с Владимиром по запутанному лабиринту дворов, и оказался у дверей знакомого подъезда. При помощи прибора ночного видения путь этот дался ему легче, чем «утром» при свете фонаря. Даже, несмотря на то, что Николай тащил на себе почти такую же ношу, что и легионеры в Римской Империи. При повороте, на глаза попался отсвечивающий от зеркальной поверхности зеленоватыми бликами силуэт оплавленного мотоцикла, служивший напоминанием о нечеловеческом враге. Заставивший лишний раз вспомнить, что кошмар вторжения еще продолжается, и конец его зависит от Мордовцева не в последнюю очередь.

И вот Николай перед дверью, обитой дермантином и латунной струной. За этой дверью живет девушка, в трудную минуту не побоявшаяся оказать пускай мелкую, по сути, помощь — но что такое какой-то фонарь?.. Но, в то время этот фонарь оказался для Николая и Владимира первейшим средством спасения. Тогда они были так выбиты из колеи всем происходящим, что даже не удосужились спросить у нее имени, да и сами не представились.

Электричества не было, дверной звонок не работал и, рукой в перчатке при-шлось стучать в мягкую от утеплителя дверь. Оттого стук получался глухим, но в царившей тишине, словно вымершего подъезда, даже этот звук казался достаточно громким для того, чтобы быть слышным в квартире. Но долгое время никакой реакции на него не следовало. Наконец, после третьей попытки, Николай прислушался и, не столько услышал, сколько почувствовал каким-то, дремавшим, до сей поры шестым чувством, шелест легких крадущихся шагов и тихое дыхание, скорее угадываемое, чем слышимое.