Эхо войны - [10]

Ремо, ни на кого не глядя, резко повернулся и вышел на улицу. Атка смущенно постояла на пороге и вышла следом. Тикки пожала плечами:

— Эти детей хуже. Ты не забывай, что даже слабосильный полиморф походя перешибет его пополам.

— Дура ты, Тикки, — равнодушно и почти ласково обронила я, доставая из сейфа охотничий ствол. — Не забывай, какая часть галактики находится под ременской Короной, а какая — под нашей. И которая из них активнее растет в последние триста–четыреста лет, а какая — стареет гораздо быстрее, чем нам хотелось бы, — я немного повозилась, прикрепляя вторую кобуру за спину, и посмотрела на девушку: — А главное — не забывай, что ремены, вообще–то, от природы крайне агрессивны, и, если Ремо обидится, то, как врач…

— Шутишь все… — пробурчала Тикки, возвращаясь к своему считывателю.

— Может. А может, и нет, — я сухо кивнула и вышла.

В офицерской казарме было малолюдно — в главном корпусе по поводу военного положения проходило совещание высшего командного состава. Сержант к последнему формально не имел отношения, как и к офицерам, но проживал именно здесь и на совещании присутствовал, поэтому я ограничилась тем, что черканула записку «о вынужденном отсутствии на месте после отбоя». Как ватар, я имела право в свободное от службы время болтаться по территории форта и за его пределами (в разумных пределах) в любое время суток, но военное положение, будь оно не ладно… Еще хорошо, что оно существовало скорее на бумаге, иначе писаниной дело бы не ограничилось.

К тому времени, когда я добралась до мастерской, запрошенный мной дайр уже был готов к старту. С неудовольствием отметив, что вообще–то он не являлся единственным, и под парами стоит еще один, возле которого сидит на корточках Ремо, я сказала Тайлу:

— Только не говори, что еще и вы оба едете.

— Ага. Мы тут решили устроить маленький семейный пикничок на природе.

— Ночью. Под ливнем, — я кивнула и забралась на место пилота. — Волшебно. Атка, запрыгивай!

Девочка шмыгнула на пассажирское сиденье позади меня. Шлюз стартового тоннеля поднялся, и я увеличила скорость. Дайр стремительно вылетел из внешне монолитной скалы–основания Развалин и свернул на север — к горам.

Ливень к вечеру сник до противной мороси, но вокруг гор сгрудились самые многообещающие тучи, и я искренне посочувствовала ловеласу Римсу, мокнущему там третий час. Сомнительно, что юный авантюрист сунется в пещеру скальника, которого дождь явно загнал внутрь, поэтому за безопасность мальчика я не слишком беспокоилась.

Этот мальчик, кстати говоря, в деле спасения своей шкурки даст фору доброй половине взрослых.

Именно это юное дарование первым, опередив даже сержанта, додумалось, в какой организации я состояла до поступления в гарнизон Развалин. Не то что бы я особенно скрывала, что это был Корпус, Великий и Ужасный, но чего мальчонка не знал, так это того, что из него насовсем никто никогда не уходит, и растрепал о своем открытии всем встречным и поперечным.

Результатом стала моя длительная беседа с сержантом, и то, что парень стал панически бояться моей особы. Узнав, что в сей организации я числилась силовиком в чине лейтенанта, занимающегося не столько прямыми обязанностями, сколько копанием в чужих душах, сержант сходил с докладом к начальству и успокоился, хоть и заявил, что восстановления прежнего звания я не дождусь. Заместитель коменданта (сам комендант на свое несчастье в тот момент отсутствовал) увидел во всем этом решение проблемы явного духовного дефицита в форте и одновременно возможность сделать реверанс в сторону условно дружественного Корпуса, восстановив меня если не в чине, то в обязанностях.

— За вон той скалой направо, — прокричала сквозь шум ветра Атка, и я быстро скорректировала курс.

— Далеко еще?

— Нет. Да вон он! — девочка тянет руку вниз, к подножию приземистого скального выступа, где под крошечным козырьком прячется от ливня темная фигурка.

Я бросила дайр вниз, на небольшую плоскую площадку среди скал. Тайл нырнул следом, едва втиснувшись на ровный пятачок.

Интуитивно распознав меня в одной из фигур, выпрыгнувших из дайра, Римс скрестил руки на груди и набычился.

Вдалеке сверкнула молния.

Прянув ушами, подросток несколько подрастерял апломб, но позиций не сдал даже при моем приближении.

Я прошла мимо.

Слева от карниза начинался узкий изломанный проход, и мне явно было туда. Тайл двинулся следом, столь явно не желая встревать в отношения отцов и детей, а так же приятелей этих детей, что я ничего не сказала против.

Охотничья «байка» плавно вышла из кобуры и легла на предплечье. Стрелять полиморфу, в обиходе именуемому скальным оборотнем, следовало только в глаз, но я совсем не была уверена, что вообще буду стрелять. В конце концов, в том, что на нее наткнулись дети, несчастная зверюга не виновата. А шла вперед я лишь затем, чтобы убедиться, что не ошиблась в определении «вампира».

Проход закончился внезапно. Источенные дождями игольчатые скалы расступились, дав место темной расселине. На несколько секунд я застыла на краю, откинув капюшон и чувствуя, как холодные капли начинают стекать под воротник. В горах темнело быстро, здесь же и вовсе царила непроглядная ночь.