Эхо странствий - [24]

По воскресным дням Рашану посещает множество-экскурсантов. Возле каждой скульптуры собираются толпы народа. Возникает обмен мнениями, дискуссии. Фотографы-любители беспрестанно щелкают аппаратами, художники делают наброски, иностранцы разыскивают Мишеля Басбуса, чтобы получить у него автограф. Для жителей деревни паломничество туристов в этот «музей каменных фигур» открыло новый источник дохода — им сбывают местные кустарные изделия, овощи, фрукты, а предприниматели уже строят отели и рестораны.

В БЕЙРУТЕ

Летним днем в Бейруте жарко, душно. Асфальт становится вязким, море — теплым, солнце — невыносимым. А ночью, когда смотришь с гор на искрящийся электричеством город, он кажется огромной грудой добела раскаленных углей, от которых пышет жаром… Зимой в Бейруте идут дожди, и мокрые лимонные и лавровые-деревья блестят, словно завернуты в целлофан. Но дождливая зима быстро проходит, и горячее солнце снова старательно утюжит отсыревший город. Подсчитано, что на ливанском побережье Средиземного моря выдается до трехсот солнечных дней в году.

В ливанскую столицу можно прилететь самолетом — больше тридцати авиакомпаний имеют отделения в бейрутском аэропорту, который по своим размерам, технической оснащенности и грузообороту считается самым крупным на Ближнем Востоке. Ежегодно аэропорт принимает свыше сорока тысяч самолетов и приносит ливанской казне доход более чем в миллион долларов. Почти каждые пятнадцать минут взлетает или приземляется самолет, и пестрая толпа пассажиров растекается по залам аэропорта.

До Бейрута можно добраться и морским путем. Свыше двух тысяч судов посещают этот порт в течение года. Стройные белоснежные лайнеры, осторожные танкеры, юркие яхты под флагами всех стран мира круглосуточно бороздят прибрежные воды. Миллионы тонн всевозможных товаров доставляются в бейрутский порт и затем переправляются в Сирию, Ирак, Иорданию, Турцию, Иран и другие страны Ближнего и Среднего Востока.

Развитию транзитной торговли во многом способствовало выгодное географическое положение Ливана, находящегося на стыке трех континентов — Европы, Азии и Африки. Бейрут, кроме того, является свободной гаванью. Это значит, что на территорию порта разрешается беспошлинно ввозить любые иностранные товары, хранить их в портовых складах, переупаковывать.

В Бейрут, наконец, можно приехать в автомобиле или по железной дороге. И уже сам факт, что здесь скрещиваются воздушные, морские и сухопутные трассы, определяет пульс городской жизни. Это неспокойный город. Он весь в движении, пестрый, шумливый, суетливый, как восточный базар. Его и называют иногда «большим базаром». Основное занятие бейрутцев — торговля. Тысячи местных и иностранных фирм, агентств, транспортных и посреднических контор, тысячи магазинов и лавок, десятки тысяч людей, прямо или косвенно связанных с коммерческо-финансовой деятельностью, определяют облик этого полумиллионного города. С утра до вечера Бейрут оглушен гудками автомашин, звоном трамваев, криками газетчиков. Но эта какофония не мешает финансовым тузам неторопливо совершать свои сделки, а босоногим мальчишкам бойко торговать жевательной резинкой.

Отсутствие ограничений на ввоз и вывоз различных товаров, золота, иностранной валюты тоже способствовало превращению Бейрута в важный торговый центр Ближнего Востока. Более чем со ста государствами торгуют предприимчивые ливанские купцы. При этом импорт страны намного — в пять раз — превышает ее экспорт. Чего только нет в бейрутских магазинах! Американские лимузины и индонезийские расчески, французские вина и немецкие телевизоры, английские бритвы и китайская посуда, португальский цемент и венгерский ситец. Бейрутцы — ловкие и опытные коммерсанты, умеющие обворожить покупателя. Стоит перешагнуть порог лавки, как вас начинают расспрашивать о здоровье, угощать сигаретами, кофе, прохладительными напитками. Но когда речь заходит о деле, то надо быть настороже, иначе вам могут сбыть негодный товар и взять за него вдвое дороже.

Мавритания на подъеме

ПЕРВОЕ ВПЕЧАТЛЕНИЕ

Самолет снижался над коричневой пустыней. Пассажиры озабоченно поглядывали в окна — внизу не было видно ни строений, ни аэродромного поля. Но летчик все-таки отыскал затерянную в дюнах черточку взлетно-посадочной площадки. «Вы прибыли в Мавританию, самолет совершил посадку в Порт-Этьенн», — объявили по радио. Пассажиров, следующих дальше — в столицу Нуакшот, попросили оформить билеты через местную авиакомпанию.

Едва я сошел на землю, как кто-то, будто только и ждал моего появления здесь, с силой швырнул в лицо горсть горячего песка и тут же еще и еще… По медно-бурой плоскости пустыни, воспетой Сент-Экзюпери, волнами неслась колкая песчаная метель. Вихри раскаленных частиц, как мельчайшая дробь, залпами били в лицо.

Транзитные пассажиры, и я в том числе, укрылись в одноэтажном помещении, состоящем из трех небольших комнат — таможни, бара и зала ожидания. Здесь уже было много народу, ожидавшего рейсовый самолет на Нуакшот. Мужчины в голубых до пят рубахах — бубу, женщины, как в простыни, закутаны в синюю ткань. Люди настолько громко и экспансивно разговаривали, почти кричали, что создавалось впечатление, будто они ссорятся. Но ничего подобного, это всего лишь, манера говорить в повышенной тональности; привычка, вероятно, выработалась от жизни в кочевых условиях, где сильные ветры и песчаные бури заглушают голос.