Эхо-парк - [34]

Рейчел наклонилась к нему и нежно коснулась его спины, проведя пальцами вниз, вдоль позвоночника.

– Это случается с каждым из нас, – мягко промолвила она.

Босх машинально кивнул. «Только не со мной», – подумал он.

– Когда все это закончится, мне придется найти его и извиниться.

– Да провались он пропадом! Все равно он дерьмо и подонок. Я бы на твоем месте не переживала.

Босх усмехнулся:

– Думаешь?

Вместо ответа Рейчел, будто рогатку, оттянула резинку его шорт и резко отпустила. Та с хлестким звуком ударилась о спину Гарри.

– Думаю, у меня есть по крайней мере еще час до ухода домой.

Босх обернулся и посмотрел на нее. Она улыбалась.

10

На следующее утро Босх и Райдер, побывав с утра в городском архиве, дошли пешком до главного судебного здания и, несмотря на давку у лифтов, все же прибыли в канцелярию окружного прокурора на двадцать минут раньше срока. Но О'Ши и Оливас уже ждали их. Все заняли те же самые места, что и накануне. Босх заметил, что вчерашняя стопка плакатов у стены исчезла. Вероятно, им уже нашли применение – отправили в конференц-зал, где вечером была назначена встреча кандидатов.

Сев, Босх увидел на столе О'Ши Книгу убийства по делу Жесто. Он взял ее, не спрашивая разрешения, и немедленно раскрыл на разделе хронологической регистрации фактов. Он листал пятьдесят первую форму, пока не нашел страницу от двадцать девятого сентября 1993 года. Вчитался в запись, о которой накануне сообщил ему Оливас. Это и в самом деле была последняя на тот день запись. Босх снова ощутил раскаяние.

– Все мы делаем ошибки, детектив Босх, – успокаивающе произнес О'Ши. – Давайте лучше сосредоточимся на сегодняшней задаче и сделаем все, что в наших силах.

Босх посмотрел на О'Ши и кивнул. Потом закрыл папку и положил ее на стол. Прокурор продолжил:

– Мне сообщили, что Морис Свон находится в комнате для допросов вместе с мистером Уэйтсом. Я со своей стороны уже обдумал нашу тактику и решил разбирать дела по одному, в хронологическом порядке. Мы начнем с Фицпатрика и, когда будем удовлетворены признанием, перейдем к делу Жесто, потом перейдем к следующему, и так далее.

Все согласились, за исключением Босха.

– Я не буду удовлетворен, пока мы не получим ее останки, – сказал он.

О'Ши решил не спорить. Он взял со своего стола какой-то документ.

– Я вас понимаю. Если можно будет найти останки жертвы, руководствуясь лишь показаниями Уэйтса, это будет прекрасно. Если потребуется, чтобы он привел нас к месту захоронения, то я на этот случай специально заготовил ордер на временное освобождение его из заключения, и ордер остается только подписать у судьи. Должен прямо заявить: если придется вывести этого человека на волю, тогда меры безопасности должны быть экстраординарными. Предстоит длительная поездка, и мы не имеем права допустить никаких провалов.

Некоторое время О'Ши с особым пристрастием переводил взгляд с одного детектива на другого, желая убедиться, что те понимают всю серьезность положения. На карту была поставлена его предвыборная кампания, да и вся политическая карьера. Теперь и то и другое зависело от сохранности Рейнарда Уэйтса.

– Мы готовы ко всему, – заверил его Оливас.

Однако выражение озабоченности не исчезло с лица О'Ши.

– Вы обеспечите присутствие патрульных полицейских?

– Не думаю, что это необходимо: полицейская форма привлекает внимание, – возразил Оливас. – Мы сумеем справиться своими силами. Но если вы настаиваете, то это можно обеспечить.

– Да, было бы нелишне.

– В таком случае нет проблем. Мы договоримся, чтобы нас сопровождала машина от городской полиции либо пара судебных приставов из тюрьмы.

О'Ши кивнул в знак одобрения.

– Тогда приступим?

– Еще одно, – произнес Босх. – Мы со своей стороны не можем сказать, кто именно ожидает нас в комнате для допросов, но абсолютно уверены, что имя и фамилия этого человека не Рейнард Уэйтс.

На лице О'Ши появилось удивление. Оливас застыл с приоткрытым ртом и подался вперед.

– Но мы идентифицировали его по отпечаткам пальцев! – воскликнул он. – В прошлый его арест.

– Да, я знаю, – ответил Босх. – Но вы, конечно, помните, что когда его взяли четырнадцать лет назад за подозрительное праздношатание, он сначала назвался Робертом Саксоном, одновременно указав датой рождения 1975 год, третье ноября. Это же самое имя он использовал и годом позже, когда звонил по делу Жесто, только тогда сообщил уже другой год рождения – 1971-й. Однако вспомните: когда в первый раз его отпечатки сравнили с компьютерной базой данных управления автотранспорта, то отпечаток большого пальца идентифицировал его как Рейнарда Уэйтса, 1971 года рождения. Таким образом, мы имеем один и тот же месяц и день рождения, но разные годы. При этом, когда ему представили улику в виде отпечатка большого пальца, он охотно согласился с именем и фамилией Рейнард Уэйтс, заявив, что ранее представил фальшивые данные, надеясь сойти за несовершеннолетнего. Все это отражено в его досье.

– Да, но куда все это нас ведет? – нетерпеливо спросил О'Ши.

– Позвольте мне закончить. Тогда он получил за свое подозрительное праздношатание, с прицелом на взлом, всего лишь испытательный срок, поскольку это было его первое правонарушение. В автобиографии, которая содержится в отчете о прохождении испытательного срока, он утверждает, что родился и вырос в Лос-Анджелесе, не так ли? Мы только что побывали в городском архиве. Там нет записи о рождении в Лос-Анджелесе Рейнарда Уэйтса – ни в указанную дату, ни в какую-либо иную. Имеется множество родившихся в Лос-Анджелесе Робертов Саксонов, но ни один из них не родился третьего ноября ни одного из упомянутых годов.