Эхо небес - [10]
На другой день я — вызывая иронические замечания жены — так торопился скорее выйти из дома, что оказался у входа в спортклуб раньше, чем предполагал, и, оглядевшись, не увидел никого, похожего на Мариэ, среди сидящих в холле молодых мам, ожидающих ребятишек после уроков плавания или танцев. Показав служащему членскую карту, я спросил у него, не искала ли меня женщина по имени Мариэ. Он не полный день работал на вахте, был чудом физической подготовки, и накачанность мускулов придавала ему вид Тарзана; что до накачанности ума, то тут все было иначе, и отвечал он всякий раз с одинаковой механической вежливостью. Услышав «она ждет вас в холле для членов клуба, сэнсэй», я понял, что Мариэ, в нарушение правил, просто прошла мимо контроля.
Едва подойдя к лестнице, я сразу ее увидел: раскинув на ширину кресла юбку из набивной ткани с рисунком в виде подсолнухов, она спокойно сидела, положив ногу на ногу, высоко подняв голову и глядя прямо перед собой. К груди прижата соломенная шляпа с узкими полями, похожая на тропический шлем, которой она помахала мне так, будто мы были на морском курорте. Однако весь этот жизнерадостный облик никак не вязался с заметным налетом смущения, приправленным наигрышем «а! к черту все это!», по-видимому помогавшим ей храбриться. Годы спустя, когда мой младший сын пришел домой с сообщением, что провалился на вступительном экзамене в университет, выражение его лица напомнило мне Мариэ в тот давний день…
— О, так вы прихватили купальные принадлежности? Сейчас куплю вам гостевой билет, — сказал я, глядя на пластиковую сумку с купальником, стоящую возле ее колена.
— Думала, это нужно, чтобы пройти сюда, — сказала она небрежно. — Увидев, что я разуваюсь, паренек на контроле даже не нашелся что сказать.
Вручив на входе ее гостевой билет, я вернулся к Мариэ и увидел, что она уже выглядит совершенно спокойной и курит, глядя из-под ресниц куда-то в даль. Я объяснил ей, где женская раздевалка, рассказал, что есть сауна, в которой можно разогреться, если не хочется делать это с помощью гимнастики. Едва я договорил, как она вскочила, чтобы немедленно пойти переодеться.
— Асао рассказал мне об этом неприятном деле, — проговорил я, решившись напомнить о главной цели ее прихода.
— Вы имеете в виду пленку? Вот она. — Кассета, завернутая в бумагу — странная упаковка как для чистых пленок, так и для продающихся в магазинах фирменных записей, — чуть брякнула в футляре, который она достала из сумочки.
— И это единственное, как бы его назвать… вещественное доказательство, имеющееся в распоряжении противника? Или есть что-то еще? Фотографии, письма…
— Стала бы я писать этому злобному недоноску! А фотографии… вы же не думаете, что я способна позировать перед объективом?
— Но вы прослушали это?
— Что? Зачем еще! Я и так знаю, что там записано. Несколько стонов и сальных словечек, которые у меня вырвались, пока он безостановочно меня трахал. Больше там ничего нет!
Переодевшись в плавки и заперев пленку в шкафчик вместе с остальными вещами, я ожидал появления Мариэ. Следуя правилам клуба, она смыла с лица косметику, даже густой слой помады на губах, и теперь появилась передо мной с лицом милого мальчугана, в цельном, голубом с белыми полосками купальнике. Тонкое стройное тело было, однако, хорошо развито, и пока мы шли вниз по лестнице, а потом парились, сидя бок о бок в сауне, я не без удивления заметил у нее четко очерченные мускулы на плечах и предплечьях.
— В американской школе меня заставляли участвовать в кроссах и заниматься гимнастикой на снарядах, с тех пор у меня и остались такие бицепсы. — Перейдя к упражнению на растяжку, она сложилась пополам, но голос звучал легко и свободно, хотя говорила она, просунув голову между ног, стройных и упругих.
Но несмотря на весь облик хорошо натренированной спортсменки, с телом, покрытым бисеринками пота, и густыми волосами, спрятанными под резиновой шапочкой, из-под которой виднелись лишь мочки ушей и затылок, — что создавало ощущение свежести, напоминающее скорее не Бетти Буп, а лицо на рекламе оливкового масла, — по ведущей к бассейну винтовой лестнице она шла неуверенно. Потому что вынула контактные линзы, пояснила она, и я подумал, что в ней впервые проглядывает что-то от лектора университета, специалиста по творчеству представительницы американской литературы.
Мариэ плавала изумительно. Когда я сказал ей, что моя норма — тысяча метров кролем, она откликнулась: «Ну если так, я пойду первой, иначе уж очень отстану. Если окажется, что мешаю, дерните без стеснения за ступню». Но хоть я и выкладывался по максимуму, пройдя бассейн трижды, отстал настолько, что уже развернувшаяся Мариэ промелькнула навстречу где-то на середине дорожки. В этот момент я уже так отяжелел, что мне казалось, смотрю на нее снизу вверх и в этом положении слежу за идеально вытянутым телом и мощно работающими на воде ногами. Заметив, что попытка угнаться за ней на первых пятистах метрах полностью вымотала меня, она стремительно развернулась, прошла на спринтерской скорости еще двести метров и вылезла из бассейна, кажется даже не запыхавшись.
Перед вами роман известного японского писателя Кэндзабуро Оэ «Опоздавшая молодежь». Раскройте его, чтобы послушать исповедь молодого японца, судьба которого — зеркало жизни целого поколения послевоенной Японии.
В двадцать три года Кэндзабуро Оэ получил спою первую литературную премию, а с ней и признание. Свыше шестидесяти произведений Оэ переведено на многие языки мира, и том числе и на русский. Наиболее известны его романы «Футбол 1860 года», «Объяли меня воды до души моей», «Игры современников» и другие. Сейчас Оэ, лауреат Нобелевской премии 1994 года, — самый известный и титулованный писатель Страны восходящего солнца. Его произведениям, повествование в которых порой разворачивается в нескольких временных пластах, присуще смешение мифа и реальности, а также пронзительная острота нравственного звучания.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Герой романа известного японского писателя, инженер-физик, подвергся облучению во время нападения левацкой террористической группы на транспорт с ядерным топливом. Его история, воссозданная в записках автора-невидимки, служит предупреждением против грозящей миру ядерной катастрофы.
Кэндзабуро Оэ — один из наиболее известных и популярных на Западе японских прозаиков XX столетия. «Объяли меня воды до души моей…» — это тонкий и пронзительный роман, в котором слышны голоса птиц, детей и китов. Главная его тема, по словам самого писателя, — «предчувствие Великого Потопа».
«Игры современников» – остросоциальное произведение, в котором автор – известный японский писатель – пытается осмыслить прошлое и будущее Японии в контексте судеб всего человечества. Написанный в форме писем, которые брат посылает своей сестре, роман помогает глубже и полнее понять события, происходящие в наши дни.
Доминик Татарка принадлежит к числу видных прозаиков социалистической Чехословакии. Роман «Республика попов», вышедший в 1948 году и выдержавший несколько изданий в Чехословакии и за ее рубежами, занимает ключевое положение в его творчестве. Роман в основе своей автобиографичен. В жизненном опыте главного героя, молодого учителя гимназии Томаша Менкины, отчетливо угадывается опыт самого Татарки. Подобно Томашу, он тоже был преподавателем-словесником «в маленьком провинциальном городке с двадцатью тысячаси жителей».
Сначала мы живем. Затем мы умираем. А что потом, неужели все по новой? А что, если у нас не одна попытка прожить жизнь, а десять тысяч? Десять тысяч попыток, чтобы понять, как же на самом деле жить правильно, постичь мудрость и стать совершенством. У Майло уже было 9995 шансов, и осталось всего пять, чтобы заслужить свое место в бесконечности вселенной. Но все, чего хочет Майло, – навсегда упасть в объятия Смерти (соблазнительной и длинноволосой). Или Сюзи, как он ее называет. Представляете, Смерть является причиной для жизни? И у Майло получится добиться своего, если он разгадает великую космическую головоломку.
ДРУГОЕ ДЕТСТВО — роман о гомосексуальном подростке, взрослеющем в условиях непонимания близких, одиночества и невозможности поделиться с кем бы то ни было своими переживаниями. Мы наблюдаем за формированием его характера, начиная с восьмилетнего возраста и заканчивая выпускным классом. Трудности взаимоотношений с матерью и друзьями, первая любовь — обычные подростковые проблемы осложняются его непохожестью на других. Ему придется многим пожертвовать, прежде чем получится вырваться из узкого ленинградского социума к другой жизни, в которой есть надежда на понимание.
В подборке рассказов в журнале "Иностранная литература" популяризатор математики Мартин Гарднер, известный также как автор фантастических рассказов о профессоре Сляпенарском, предстает мастером короткой реалистической прозы, пронизанной тонким юмором и гуманизмом.
…Я не помню, что там были за хорошие новости. А вот плохие оказались действительно плохими. Я умирал от чего-то — от этого еще никто и никогда не умирал. Я умирал от чего-то абсолютно, фантастически нового…Совершенно обычный постмодернистский гражданин Стив (имя вымышленное) — бывший муж, несостоятельный отец и автор бессмертного лозунга «Как тебе понравилось завтра?» — может умирать от скуки. Такова реакция на информационный век. Гуру-садист Центра Внеконфессионального Восстановления и Искупления считает иначе.
Сана Валиулина родилась в Таллинне (1964), закончила МГУ, с 1989 года живет в Амстердаме. Автор книг на голландском – автобиографического романа «Крест» (2000), сборника повестей «Ниоткуда с любовью», романа «Дидар и Фарук» (2006), номинированного на литературную премию «Libris» и переведенного на немецкий, и романа «Сто лет уюта» (2009). Новый роман «Не боюсь Синей Бороды» (2015) был написан одновременно по-голландски и по-русски. Вышедший в 2016-м сборник эссе «Зимние ливни» был удостоен престижной литературной премии «Jan Hanlo Essayprijs». Роман «Не боюсь Синей Бороды» – о поколении «детей Брежнева», чье детство и взросление пришлось на эпоху застоя, – сшит из четырех пространств, четырех времен.