Эхо Москвы. Непридуманная история - [49]

Л. ГУЛЬКО: Спасибо.

СЛУШАТЕЛЬ: Ну, слов, конечно, нету, у него обостренное чувство справедливости. Редкое явление на сегодняшний день. Ну, а что касаемо темы, которая обсуждалась, ксенофобия, она, наверное, все-таки сидит в крови. Отчасти, я думаю, власти всегда интересно иметь эти процессы среди обывателей, потому что всегда есть, на кого свались свою бездарность. А сегодня у нас век торжества бездарности. Поэтому власти всегда будут подогревать эти процессы. Я лично русский, я испытываю огромное уважение к евреям. Потому что…

К. ЛАРИНА: Прекрасно. Хорошо начал, плохо кончил… Спасибо Вам большое за этот звонок. Но Вы разве сами не поняли, что Вы сейчас поступили как классический ксенофоб и антисемит.

Л. ГУЛЬКО: Ну, может, человек не хотел. Ну, ладно тебе, ну что ты.

К. ЛАРИНА: Ай, Лев, конечно, он даже не подозревает об этом. Он сейчас слушает и думает: вот сволочи. Я со всей душой к евреям. А она. Понимаешь? Вот так. Давайте еще звонок, алло, здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день, Юрий, Москва. Несколько частных замечаний по поводу ксенофобии, ну, естественно касаемо не сколько кавказцев и всех остальных, которые у нас считаются ну как бы сказать людьми нежелательными, эмигранты. А что касается ксенофобии относительно еврейской. Извините, пожалуйста, я живу в районе Марьиной рощи, ну, например, сегодня на полтора часа были перекрыты основные магистрали, соединяющие центр Москвы, т. е. улица Октябрьская и улица Советской армии…

К. ЛАРИНА: Евреи? Еврейская кавалерия.

СЛУШАТЕЛЬ: Да, совершенно верно. Устроили могучую, могучую демонстрацию. Никто об этом не был предупрежден, некоторые люди опоздали…

К. ЛАРИНА: Мы поняли, спасибо большое, эта тема у нас вечная. Тут за что ни возьмись, везде. Лев, я бы хотела, чтобы мы все-таки про Костю вспомнили. Остается у нас несколько минут до конца нашего эфира. Мне очень радостно и приятно, что его помнят наши слушатели, и то, что у нас его голос звучит. Вот Кровинский для Гулько – это кто?

Л. ГУЛЬКО: Я не знаю кто. Наверное, член семьи, брат. Это мое второе я, понимаешь. Потому что если бы, конечно, Кости не было бы, все могло бы быть совсем по-другому. И жизнь, может быть, сложилась по-другому. И не было бы тех людей, с которыми я познакомился, благодаря Косте, и продолжаю с ними дружить. И, вообще, это такой светлый отрезок жизни. Мне кажется, что я был знаком с ним всегда, несмотря на то что я знаком с ним был всего-то чуть больше 10 лет.

К. ЛАРИНА: Ну, это срок все равно большой.

Л. ГУЛЬКО: Конечно. И мне кажется, что я учился с ним в Щукинском училище. И в вечерней школе, где Костя учился. И рос в этой замечательной семье. Вот как-то я не могу его отделить от себя теперь уж совсем никогда.

К. ЛАРИНА: Ты вспоминаешь о нем часто?

Л. ГУЛЬКО: Да всегда, потому что дома висит Константин на видном месте. Потому что ребята его однокурсники, и мы дружим. Потому что его первая, вторая и последующие жены всякие разные двоюродные, троюродные, потому что тоже поддерживаем отношения. Вообще, Костиному мальчику уже 20 лет, Кириллу, будет в этом году. Замечательный мальчишка. Вот так что Костя навсегда.

К. ЛАРИНА: Вот, кстати, если бы не было «Эхо Москвы», и этой судьбоносной встречи в твоей жизни не было бы. Мне кажется, она тебя очень сильно изменила, и многие вещи по-другому открылись.

Л. ГУЛЬКО: Конечно.

К. ЛАРИНА: Лева, у нас рубрика последняя музыкальная. Что ты нам принес, скажи, в качестве музыки и почему.

Л. ГУЛЬКО: Я принес группу «Чикаго», люблю всех подряд, люблю, «Битлз», «Лед Зеппелин». «Дип Перпл», вот это музыка, на которой я вырос и выросли многие сотрудники нашей радиостанции, но очень люблю группу «Чикаго» и песню, композицию, которая называется «Дрим э литтл дрим оф ми», потому что они близка мне по духу. Потому что, понимаешь, когда мне плохо, я ее ставлю, и когда мне хорошо, я ее ставлю.

К. ЛАРИНА: Ну, пусть будет так, что сейчас нам хорошо. Спасибо тебе большое.

Алексей Дурново Корреспондентская

Корреспондентская на «Эхе Москвы» – это что-то вроде секретной службы. Комната расположена нестандартно внутри другого помещения, а вход в нее слегка напоминает дверь подсобки. И если новому в редакции человеку нужно попасть туда, то он тратит на поиски добрых пятнадцать минут, обходя другие отделы до тех пор, пока кто-нибудь не укажет ему верную дорогу. А так как дверь в корреспондентскую почти всегда закрыта, то там, внутри, давно уже сложился свой собственный обособленный мир, мало похожий на остальную редакцию. И тот, кто проводит в корреспондентской хотя бы полгода (за редчайшим исключением), уже совершенно не хочет уходить оттуда, даже несмотря на то, что корреспонденты работают как минимум по 10 часов в день, а вечерняя смена у них начинается в 11 утра. Этот мир живет своей жизнью. Здесь посреди рабочего дня может быть разыгран турнир по настольному хоккею. Здесь как-то раз завязался шестнадцатичасовой спор о вкусовых особенностях ватрушек и сочников, по итогам которого в разных социальных сетях было проведено семь различных опросов. Здесь однажды было разобрано до винтиков, а затем собрано обратно рабочее кресло, сидение которого отказывалось подниматься. Все эти действия никогда не мешали работе.