Эхо древних рун - [12]

Все время бешеной атаки мужчина стоял неподвижно, словно ожидая, когда жертва выдохнется, и наконец она рухнула на него с рыданием, измученная.

— Будь ты проклят! Убирайся к дьяволу!

— И где же это такое? — Еще один смешок. — Ничего там хорошего нет, я так понимаю. Очень похоже на место, где обитает богиня смерти Хель.

Щекой, плотно прижатой к его груди, девушка почувствовала, как внутри него вибрирует звук.

Как раз в тот момент, когда она подумала, что положение хуже некуда, с самой дальней скамьи раздался отрывистый кашель, и тихий голос позвал ее по имени.

— Кери, пожалуйста… воды…

Глаза мужчины метнулись к бледному лицу, появившемуся из-под горы шкур, затем сузились, когда он посмотрел на нее сверху вниз.

— Сын?

— Н-нет, племянник. — Ей, наверное, не следовало говорить ему и об этом.

Внезапно он отпустил ее и легонько подтолкнул в сторону мальчика, который, вылезая из-под шкур, по-прежнему звал ее.

— Помоги ему, — тихо велел мужчина, — но быстро, а потом нам нужно идти.

— Идти? — Кери колебалась, но он шикнул на нее.

— Если хочешь, чтобы он жил, дай ему то, о чем он просит, а потом пойдем со мной, и не сопротивляйся.

Ее жизнь и ее… все, что он от нее хотел, в обмен на жизнь сына ее брата. Выпрямившись, Кери приняла свою судьбу без колебаний. Да будет так. Ради маленького Брина она готова на все. Он был ей так же дорог, как если бы был ее собственным ребенком. Могло быть и хуже: этот человек мог уже убить их обоих, или взять в плен и больного мальчика. Но почему, о, почему Брин не мог поспать еще несколько минут?!

Наполняя кружку водой из ведра у двери, она тихо спросила:

— Кто ты?

— Меня зовут Хокр инн хвити.

«Белый ястреб», — мысленно перевела она, и это имя подходило ему. Его волосы были светлее, чем обычно у взрослых людей, густая челка свисала почти до глаз, а нос, прямой и гордый, придавал хищный вид.

— Зачем ты это делаешь?! Почему твои люди не могут оставить нас в покое?

Его лицо исказилось гримасой раздражения, и он снова насупился. Кери испугалась, что перегнула палку, но потом ей показалось, что не эти вопросы были причиной его недовольства.

— Ты должна спросить об этом мою жену, когда встретишься с ней. — С этими загадочными словами он снова поднял мешок и повернулся к двери. — Я подожду тебя снаружи. Поторопись, или мальчик умрет.

Кери моргнула, глядя на дверь, когда он исчез в ночи, затем повернулась к Брину и быстро прошептала:

— Запомни, кариад: этого человека зовут Хокр инн хвити. Сумеешь повторить?

— Хокр инн хвити, — ответил ребенок. — Почему я должен это помнить?

— Потому что я вынуждена отправиться с ним в путешествие, и твой отец захочет узнать, куда я уехала. Скажи ему… скажи ему, что со мной все в порядке, но я буду ждать, когда он придет и заберет меня домой. Понял?

— Да, но кто позаботится обо мне? — Тон Брина был ворчливым, его тельце все еще сотрясали лихорадка и болезненный кашель.

Кери не хотелось оставлять его, но она знала, что должна поторопиться, иначе малыш не доживет до утра.

— Я найду кого-нибудь, не волнуйся. А теперь будь хорошим мальчиком и поминай меня в своих молитвах. Бог даст, скоро увидимся. — Она наклонилась, быстро поцеловала его в лоб, а затем поспешила к двери.

Белый Ястреб ждал, и чем скорее они уйдут, тем лучше.

ГЛАВА 5

— Да что с тобой? У тебя такой вид — краше в гроб кладут.

Подняв глаза, Мия увидела коллегу, Алуна Эмриса, спешащего к ней через дорогу. Он подстроился к ее шагу, и они повернули на Грейт-Рассел-стрит к Британскому музею. Огромное классическое здание с характерными колоннами и фронтонами возникло слева от них за железной оградой. Как всегда, у Мии невольно захватило дух: и размеры, и красота музея внушали ей чувство благоговения.

— Не смешно, Алун. Я только что вернулась с похорон бабушки.

— Да? — Улыбка Алуна померкла. — Черт, не знал. Извини, не хотел показаться бесчувственным. — Искреннее сожаление было написано на его лице, и Мия не могла не улыбнуться в ответ.

Невысокий и жилистый, с копной вьющихся черных волос и блестящими зелеными глазами, он большую часть времени жил в собственном маленьком мире, в мире древних рукописей и кельтского фольклора. Вселенная «Мабиногиона» была для него более реальной, чем настоящее, и он не обращал особого внимания на то, что происходило вокруг.

— Все в порядке, прощаю тебя. На самом деле я ворчу главным образом потому, что опаздываю. И еще я плохо спала. Странные сны видела прошлой ночью — как будто меня похитил какой-то огромный викинг…

Алун захлебнулся от смеха:

— Вот не будешь без конца смотреть жвачку о Торе.

Мия легонько стукнула его кулаком по предплечью, но возражать не стала: он был прав. Уж ей-то следовало подумать, прежде чем смотреть фильмы, которые к настоящим викингам или их мифам имели весьма отдаленное отношение.

— Неважно. Ты тоже опаздываешь — какое у тебя оправдание?

— Проспал. А едешь сюда порой целую вечность, ведь правда?

— Разве я не знаю?

Поездки на работу были мучением, — в зависимости от того, какой маршрут она выбирала, приходилось по крайней мере дважды пересаживаться в метро, — но бывало и хуже, и она привыкла к этому. Большую часть пути она проводила за чтением, и время летело быстро, но иногда, как сегодня, поезда задерживались, и под конец ей приходилось бежать.